Стихийное бедствие

— Ишь, дезертиром попрекают, — ворчала тем временем внизу Лида, — а их, что ль, нету больше нигде?.. Только что не сбегают с работы окончательно, а отлынивают помаленьку. Перекуры там, нагрузки разные. Вроде при деле, а без дела. Ты вот тоже зря сбежал. Мог бы и там ничего не делать. Эй, слышишь там?

— Слышу, — вяло отзывался Коля с пролежнями на боках.

— Хотя сбежал — тоже ничего. Я за тебя уж и материальную помощь получила.

— Какую еще помощь? — Коля рванул свою голову вверх и тут же треснулся ею о потолок.

— По утрате кормильца… Ты ж у меня утрачен? Утрачен. А я эту материальную помощь в два счета израсходую. Я уж себе парик черный траурный приглядела.

— А че траурный?

— По тебе ж траур, Коля. Иль забыл?

— Не трави, Лидуха. Принесла бы лучше пивка… Эх, жизня! Ни телевизора глянуть, ни в домино… Зря в этом году на газету не подписался.

— Схватился.

— В другой раз умнее буду.

— Ты уж теперь никогда умней не будешь, Коля.

— Это почему же?

— Тебя ж волки скушали…

Однако во вторник, в день получки, мягкое сердце Лиды не выдержало.

— А ну, слезай с антресолей, паразит… Другие мужики зарплату домой несут, а этот пролежни себе натирает. Слезай, дезертирская морда!

— Куда ж я теперь? — растерялся Коля.

— А мне какое!.. Сумел с поля брани удрать, сумей перед товарищами и ответ держать.

Сам не свой слез с антресолей Николай Сидоров. Присел пару раз, чтоб размяться, оделся и пошел натощак в вечернюю смену. Лида наотрез отказалась кормить дармоеда.

А Коля шел на завод и — то бледнея, то краснея — представлял себе сцену объяснения с трудовым коллективом.

— Сидоров? — ахнул мастер Михеич. — Откудова ты взялся? Тебя ж волки скушали.

— Тихо, — приложил Коля указательный палец к губам, — только чтоб Лида не знала…

И через минуту уже рассказывал по секрету, что все это время провел у любовницы… Артистка, красавица, лауреат, стихи пишет, по телевизору каждый день, кто да кто, сами догадайтесь, а так не скажу, слово чести, не могу, ребятки, благородство не позволяет…

Начальник цеха Кудрявцев хотел было сначала не поверить и открутить Сидорову голову, но всеобщее сочувствие к человеку, потерявшему от любви рассудок, позволило ограничиться на первый случай постановкой на вид без всякого занесения…

Но когда слухи о любовнице дошли до Лиды, Сидоров очень и очень пожалел о своей буйной фантазии.

СВЕТЛАЯ ПОЛОСА ЖИЗНИ

У Коли Сидорова почил в бозе дальний родственник. Иными словами, отдал концы. Хотя и не все. Один конец не отдал — завещание, вишь ли ты, оставил.

Завещание в наши времена — вещь немодная. Что мы, без наследства не проживем, что ли? Получаем, слава богу, неплохо, премии бывают, то да се, так что не нуждаемся.

Но если уж завещаньице какое подвернется — не откажемся. Семейный бюджет со всем нашим удовольствием только спасибо скажет…

Вот, значит, вечерком сидит Коля во дворе дома и в домино наслаждается. Тут на четвертом этаже открывается форточка, жена Лида в седом парике поверх бигудей высовывается и на весь двор возвещает:

— Сидоров! Тут на твое имя завещание пришло.

— Кое еще завещание? — буркает Коля, отрубая длинный конец Михеичу.

— Наследство тебе, дурень… Чеши домой, зачитывать будем…

Стали зачитывать. Дальний родственник (тоже, надо сказать, Сидоров) завещает, мол, все свое состояние своему единственному наследнику Сидорову Николаю.

— Что за состояние-то? — У Коли сразу ушки на макушке.

Он уже начинает живо прикидывать, сколько же это дармовых денег приваливает ему и кого из дружков-товарищей пригласит он, чтобы обмыть шальное богатство.

— Состояние-то… — занудно тянет Лида, отыскивая в бумаге нужный параграф, — дак вот книги…

— Книги… — оскорбляется Коля, — черта мне в этих книгах! И кто, интересно, их сегодня читает, когда кругом телевизоры?

— Уж читают… — ехидничает Лида. — Находятся такие, не чета тебе.

— А сколько килограммов, не указано? — быстро соображает Николай. — В макулатуру сдать — деньги дадут да еще «Королеву Марго» тебе купим.

— Ну-ну, сразу в макулатуру, — осадила Колю супруга, — надо сперва со знающими людьми посоветоваться.

После того как были соблюдены все формальности по оформлению наследства, Сидоровы пригласили для консультации Лауру Цаликову.

— Я всегда в курсе всего! — говорила Лаура, раздеваясь в передней. — Вы что хотите загнать — косметику, шмотки, самовар?

— Как, разве можно и самовар? — крайне удивился Коля.

— Мальчик… — дала Коле оценку Лаура. — Сейчас самовары идут почти как джинсы… Так что у вас?

— У нас книги, — покраснела Лида.

— Чего? — не поняла Лаура.

— Да нет, не наши… — Лида покраснела еще больше.

— Импортные?

— Я получил наследство, — немного торжественно произнес Коля, — множество различных книг.

— А чё ж про самовар спрашивал? — Лаура потянулась одеваться обратно.

— Мы только спросить, Лаурочка, не обижайся, — с умоляющими нотками в голосе бросилась ей вслед Лида. — В макулатуру сдать или в букинистический?

— Девочка… — оскорбительно бросила Лиде в глаза подруга. — Кто же сегодня тащит книги в букинистический? Только на толчок!