Стихотворения

Поэзия дарует наслажденье:
Вдвойне прекрасней братство в песнопенье.[26]
О Мэтью! Кто бы указать сумел
Судьбу отрадней, радостней удел,
5 Чем тот, что выпал бардам столь известным?
Они своим могуществом совместным
Венком почтили Мельпомены храм:
И льет на сердце пылкое бальзам
Мысль о таком содружестве свободном,
10 Возвышенном, прекрасном, благородном.

Пристрастный друг! Напрасно за тобой

Стремлюсь в края поэзии благой,
Напрасно вторить я б хотел певучим,
Несущимся над гладью вод созвучьям
15 В Венеции, когда закат блестит
И гондольер в его лучах скользит.
Увы! Иных забот суровый ряд
Меня зовет забыть лидийский лад,[27]
Держа мои стремления в оковах,
20 И часто я страшусь: увижу ль снова
На горизонте Феба первый луч
И лик Авроры розовой меж туч,
Услышу ль плеск в ручье наяды юной
И эльфа легкий шорох ночью лунной?
25 Подсмотрим ли опять с тобой вдвоем,
Как сыплется с травы роса дождем,
Когда под утро с празднеств тайных фея
Спешит, незрима смертным, по аллее,
Где яркая полночная луна
30 Воздушной свитою окружена?
Но если б мог я с Музой боязливой
Забыть мгновений бег нетерпеливый —
Во мраке улиц, средь тревог и зла
Дарить восторг она б не снизошла.
35 Мне явит дева взор свой благосклонный
Там, только там — в тиши уединенной,
Где, полон романтических причуд,
Поэт себе отыскивал приют;
Где сень дубов — друидов[28] храм забвенный —
40 Хранит цветов весенних блеск мгновенный,
Где над потоком клонят купы ив
Ветвей своих сребристый перелив,
Где кассии поникшие бутоны
С побегами сплелись в глуши зеленой,
45 Где из заглохшей чащи соловьи
Разносят трели звонкие свои;
Где меж подпор святилища лесного,
Под тенью густолиственного крова
Таящимся фиалкам нет числа,
50 Где с наперстянкой борется пчела.
Угрюмая руина там извечно
Напоминает: радость быстротечна.
Но тщетно все! О Мэтью, помоги
Услышать Музы легкие шаги,
55 Проникнуться высоким вдохновеньем:
Вдвоем мы предадимся размышленьям —
Как Чаттертона[29] в запредельный мир
Призвал, увенчан лаврами, Шекспир;
Как мудрецы к бессмертной славе вящей
60 Оставили в столетьях след слепящий.
Нам стойкость Мильтона внушит почтенье;[30]
Мы вспомним тех, кто претерпел гоненья,
Жестокость равнодушья, боль презренья —
65 И муки превозмог, стремясь упорно
На крыльях гения. Затем, бесспорно,
С тобой мы всем по праву воздадим,
Кто за свободу пал, непримирим:
Швейцарец Телль,[31] наш Альфред благородный[32]И тот, чье имя в памяти народной —
70 Бесстрашный Уоллес:[33] вместе с Бернсом он
Оплакан будет нами и почтен.

Без этих, Фелтон, воодушевлений

Не примет Муза от меня молений;
К тебе она всегда благоволит —
75 И сумерки сияньем озарит.
Ведь ты когда-то был цветком на лоне
Прозрачного источника на склоне,
Откуда льются струи песен: раз
Диана юная в рассветный час
80 Там появилась — и, рукой богини
Тебя сорвав, по голубой пучине
Навстречу Фебу отпустила в дар,
И Аполлон горящею как жар
Облек тебя златою чешуею.
85 Ты умолчал — чему дивлюсь, не скрою, —
Что стал ты гордым лебедем потом,
И отразил кристальный водоем,
Как в зеркале, вдруг облик мне знакомый.
К чудесным превращениям влекомый,
90 Ни разу не рассказывал ты мне
О том, что скрыто в ясной глубине,
О том, что видел ты в волне прибрежной,
Сцеловывая корм с руки наяды нежной.

(Сергей Сухарев)