Средь Волги, реченьки глубокой,Стоял я долго на мели,И мыслил о судьбе высокойРодимых вод, родной земли.Вы хитры, — мнил я, — иноземцы,Вы пароход изобрели;Но все ж на Волге мы вас, немцы,По суткам держим на мели.
«В НАЧАЛЕ АВГУСТА ВЕРНУЛСЯ Я ДОМОЙ...»
В начале августа вернулся я домойИз слишком-годовой отлучки заграничнойИ тотчас встречен был знакомою толпой —Редакцией «Свистка» с мольбой ее обычней:«Стишков, о наш поэт! Пожалуйста, стишков!Украсьте наш «Свисток» своей высокой лирой.Иль пробудите вновь волнение умовСвоею острою и меткою сатирой!» —«Помилуйте, друзья: я долго жил вдали, —Сказал я им в ответ; — отвык от ваших нравов.Я так им чужд теперь, как, например, в пылиАрхивной тлеющий профессор Тихонравов.Едва приехав, что ж могу сказать я вамО тех стремлениях, какие вас волнуют?Мне должно наблюдать, я должен видеть сам:Что ныне здесь в ходу и что теперь бичуют,Какими новыми идеями умыПроникнуты теперь в святой моей отчизне?На европейские дела как смотрим мы?И как устроились мы в нашей русской жизни?» —«Ха-ха-ха-ха-ха-ха»... мне дружный был ответ...Мне бросилась в лицо пурпуровая краска...Но скоро понял я, что тут обиды нет, —А просто предо мной свершалась свистопляска.1861