Стихотворения 1859–1860 гг.

Русь – отчизна дорогая!
Никому не уступлю:
Я люблю тебя, родная,
Крепко, пламенно люблю.

В духе воинов-героев,

В бранном мужестве твоем
И в смиреньи после боев —
Я люблю тебя во всем:

В снеговой твоей природе,

В православном алтаре,
В нашем доблестном народе,
В нашем батюшке-царе,

И в твоей святыне древней,

В лоне храмов и гробниц,
В дымной, сумрачной деревне
И в сиянии столиц,

В крепком сне на жестком ложе

И в поездках на тычке,
В щедром барине – вельможе
И смышленном мужике,

В русской деве светлоокой

С звонкой россыпью в речи,
В русской барыне широкой,
В русской бабе на печи,

В русской песне залюбовной,

Подсердечной, разлихой,
И в живой сорвиголовой,
Всеразгульной – плясовой,

В русской сказке, в русской пляске,

В крике, в свисте ямщика,
И в хмельной с присядкой тряске
Казачка и трепака,

Я чудном звоне колокольном

Но родной Москве – реке,
И в родном громоглагольном
Мощном русском языке,

И в стихе веселонравном,

Бойком, стойком, – как ни брось,
Шибком, гибком, плавном славном,
Прорифмованном насквозь,

В том стихе, где склад немецкий

В старину мы взяли в долг,
Чтоб явить в нем молодецкий
Русский смысл и русский толк.

Я люблю тебя, как царство,

Русь за то, что ты с плеча
Ломишь Запада коварство,
Верой – правдой горяча.

Я люблю тебя тем пуще,

Что прямая, как стрела,
Прямотой своей могущей
Ты Европе не мила.

Что средь брани, в стойке твердой,

Миру целому ты вслух,
Без заносчивости гордой
Проявила мирный дух,

Что, отрекшись от стяжаний

И вставая против зла,
За свои родные грани
Лишь защитный меч взяла,

Что в себе не заглушила

Вопиющий неба глас,
И во брани не забыла
Ты распятого за нас.

Так, родная, – мы проклятья

Не пошлем своим врагам
И под пушкой скажем: «Братья!
Люди! Полно! Стыдно вам».

Не из трусости мы голос,

Склонный к миру, подаем:
Нет! Торчит наш каждый волос
Иль штыком или копьем.

Нет! Мы стойки. Не Европа ль

Вся сознательно глядит,
Как наш верный Севастополь
В адском пламени стоит?

Крепок каждый наш младенец;

Каждый отрок годен в строй;
Каждый пахарь – ополченец;
Каждый воин наш – герой.

Голубица и орлица

Наши в Крым летят – Ура!
И девица и вдовица —
Милосердия сестра.

Наша каждая лазейка —

Подойди: извергнет гром!
Наша каждая копейка
За отечество ребром.

Чью не сломим мы гордыню,

Лишь воздвигни царь – отец
Душ корниловских твердыню
И нахимовских сердец!

Но, ломая грудью груди,

Русь, скажи своим врагам:
Прекратите зверство, люди!
Христиане! Стыдно вам!

Вы на поприще ученья

Не один трудились год:
Тут века! – И просвещенья
Это ль выстраданный плод?

В дивных общества проектах

Вы чрез высь идей прошли
И во всех возможных сектах
Христианство пережгли.

Иль для мелкого гражданства

Только есть святой устав,
И святыня христианства
Не годится для держав?

Теплота любви и веры —

Эта жизнь сердец людских —
Разве сузила б размеры
Дел державных, мировых?

Раб, идя сквозь все мытарства,

В хлад хоть сердцем обогрет;
Вы его несчастней, царства, —
Жалки вы: в вас сердца нет.

Что за чадом отуманен

Целый мир в разумный век!
Ты – француз! Ты – англичанин!
Где ж меж вами человек?

Вы с трибун, где дар витейства

Человечностью гремел,
Прямо ринулись в убийства,
В грязный омут хищных дел.

О наставники народов!

О науки дивный плод!
После многих переходов
Вот ваш новый переход:

Из всемирных филантропов,

Гордой вольности сынов —
В подкупных бойцов – холпов
И журнальных хвастунов,

Из великих адвокатов,

Из крушителей венца —
В пальмерстоновских пиратов
Или в челядь сорванца.

Стой, отчизна дорогая!

Стой! – И в ранах, и в крови
Все молись, моя родная,
Богу мира и любви!

И детей своих венчая

Высшей доблести венцом,
Стой, чела не закрывая,
К солнцу истины лицом!