Стихотворения (1926)

Подмастерье
                     Ваня Дылдин
был
       собою
                 очень виден.
Рост
        (длинней моих стишков!) —
сажень
           без пяти вершков.
Си́лища!
              За ножку взяв,
поднял
            раз
                  железный шкаф.
Только
           зря у парня сила:
глупый парень
                       да бузила.

Выйдет,
             выпив всю пивную,—
переулок
              врассыпную!
Псы
       и кошки
                   скачут прытки,
скачут люди за калитки.
Ходит
          весел и вихраст,
что ни слово —
                         «в морду хряст».
Не сказать о нем двояко.
Общий толк один:
                            — Вояка!

_____

Шла дорога милого
через Драгомилово.
На стене —
                   бумажный лист.
Огорчился скандалист.
Клок бумаги,
                     а на ней
велено:
            — Призвать парней! —
«Меж штыков острых
Наш Союз —
                     остров.
Чтоб сломить
                      врагов окружие,
надобно
             владеть оружием.
Каждому,
               как клюква, ясно:
нечего баклуши бить,
надо в нашей,
                      надо в Красной,
надо в армии служить».
С огорченья —
                        парень скис.
Ноги врозь,
                  и морда вниз.

_____

Парень думал:
                       — Как пойду, мол? —
Пил,
       сопел
                и снова думал,
подложив под щеку руку.
Наконец
             удумал штуку.
С постной миной
                           резвой рысью
мчится
            Дылдин
                         на комиссию.
Говорит,
              учтиво стоя:
«Убежденьями —
                            Толстой я.

Мне война —
                     что нож козлу.
Я —
       непротивленец злу.
По слабости
                    по свойской
я
  кровь
           не в силах вынести.
Прошу
           меня
                   от воинской
освободить повинности».

_____

Этаким
            непротивленцам
я б
     под спину дал коленцем.

_____

Жива,
          как и раньше,
                                тревожная весть:
— Нет фронтов,
                          но опасность есть!
Там,
       за китайской линией,
грозится Чжанцзолиния,
и пан Пилсудский в шпорах
просушивает порох.
А Лондон —
                    чемберленится,
кулак
        вздымать
                       не ленится.
Лозунг наш
                  ряду годов:
— Рабочий,
                   крестьянин,
                                     будь готов!
Будь горд,
                 будь рад
стать
         красноармейцам в ряд.

МЕЧТА ПОЭТА