В саду Гефсиманском стоял Он один, Предсмертною мукой томимый.Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой Молился страдающий Сын. "Когда то возможно,Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,Однако да сбудется воля Твоя…"И шел Он к апостолам с думой тревожной, Но, скованы тяжкой дремой,Апостолы спали под тенью оливы,И тихо сказал Он им: "Как не могли выЕдиного часа побдети со Мной? Молитесь! Плоть немощна ваша!.." И шел Он молиться опять:"Но если не может Меня миновать — Не пить чтоб ее — эта чаша,Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!" И вновь Объял Его ужас смертельный,И пот Его падал на землю как кровь, И ждал Он в тоске беспредельной.И снова к апостолам Он подходил,Но спали апостолы сном непробудным,И те же слова Он Отцу говорил,И пал на лицо, и скорбел, и тужил, Смущаясь в борении трудном!.. О, если б я могВ саду Гефсиманском явиться с мольбами,И видеть следы от Божественных ног, И жгучими плакать слезами! О, если б я мог Упасть на холодный песок И землю лобзать ту святую,Где так одиноко страдала любовь,Где пот от лица Его падал как кровь, Где чашу Он ждал роковую! О, если б в ту ночь кто-нибудь, В ту страшную ночь искупленья,Страдальцу в изнывшую грудь Влил слово одно утешенья!Но было все тихо во мраке ночном,Но спали апостолы тягостным сном, Забыв, что грозит им невзгода;И в сад Гефсиманский с дрекольем, с мечом,Влекомы Иудой, входили тайком Несметные сонмы народа!