Стихотворения

2

Красный Рог, 14 января 1869

В твоем письме, о Феофил

(Мне даже стыдно перед миром),
Меня, проказник, ты сравнил
Чуть-чуть не с царственным Шекспиром!

О Ростислав, такую роль,

Скажи, навязывать мне кстати ль?
Поверь, я понимаю соль
Твоей иронии, предатель!

Меня насмешливость твоя

Равняет с Лессингом. Ужели
Ты думал, что серьезно я
Поверю этой параллели?

Ты говоришь, о Феофил,

Что на немецком диалекте
“Лаокоона” он хвалил,
Как я “Феодора” в “Проекте”?

Увы, не Лессинг я! Зачем,

Глумясь, равнять пригорок с Этной?
Я уступаю место всем,
А паче братии газетной.

Не мню, что я Лаокоон,

Во змей упершийся руками,
Но скромно зрю, что осажден
Лишь дождевыми червяками!

Потом — подумать страшно — ах!

Скажи, на что это похоже?
Ты рассуждаешь о властях
Так, что мороз дерет по коже!

Подумай, ведь письмо твое

(Чего на свете не бывает!)
Могло попасть к m-r Veillot,
Который многое читает.

Нет, нет, все это дребедень!

Язык держать привык я строго
И повторяю каждый день:
Нет власти, аще не от бога!

Не нам понять высоких мер,

Творцом внушаемых вельможам,
Мы из истории пример
На этот случай выбрать можем:

Перед Шуваловым свой стяг

Склонял великий Ломоносов —
Я ж друг властей и вечный враг
Так называемых вопросов!

“Сидит под балдахином...” [*]

Сидит под балдахином

Китаец Цу-Кин-Цын
И молвит мандаринам:
“Я главный мандарин!

Велел владыко края

Мне ваш спросить совет:
Зачем у нас в Китае
Досель порядка нет?”

Китайцы все присели,

Задами потрясли,
Гласят: “Затем доселе
Порядка нет в земли,

Что мы ведь очень млады,

Нам тысяч пять лишь лет;
Затем у нас нет складу,
Затем порядку нет!

Клянемся разным чаем,

И желтым и простым,
Мы много обещаем
И много совершим!”

“Мне ваши речи милы,—

Ответил Цу-Кин-Цын,—
Я убеждаюсь силой
Столь явственных причин.

Подумаешь: пять тысяч,

Пять тысяч только лет!”
И приказал он высечь
Немедля весь совет.

Апрель (?) 1869