Стихотворения

Так лежать спокойно и тепло,
Только кровь в виски стучит сильнее,
Градусника кажется стекло
Ледяным, и дышится труднее!

Очень тихо и почти темно.

Вдруг сквозь сумрак этой чуждой спальни
Старый вальс доносится в окно.
Детская, огромный пеленальник,

Там кофейник нянин, как всегда

Весь забрызганный кофейной гущей!
Дни, недели, месяцы, года…
О неповторимом мне поющий.

Милый вальс! Сочельник, на балу,

Влюблена морозно и напевно.
Первый тайный поцелуй в углу,
Он мой рыцарь, я его царевна!

Хлопья снега и саней полет,

Лошадей вспотевшее дыханье!
Так легко заглядывать вперед,
В Новый год, в крещенские гаданья!

Надоели розы на стене,

Хорошо закрыть глаза устало.
Помню в детстве, мама в тишине
Этот вальс по вечерам играла.

На чужбине

Там, где Невы послушное теченье
Хранит нетленным сторожем гранит,
Где из болот, Петровым повеленьем,
Поднялся город и теперь стоит,

Там скоро ночи белые настанут,

И будет пахнуть в воздухе дождем.
О этот запах обморочно-пряный,
Усиливающийся с каждым днем!

О столько лет! Нет, рану не залечишь,

Ни мышьяком, ни бромом не помочь,
И судорожно вздрагивают плечи
В чернеющую мартовскую ночь!

Я ли это!

Я ли этого маленького роста,
С челкой длинной, в платье шерстяном,
Там жила у Чернышева моста
И в окно поглядывала днем

На латки с намоченною сливой —

Лакомство любимое ребят.
К девочке у Финского залива
Память, приведи меня назад.

Помнится мне сквер Екатерины,

Площадь Театральная, и там,
В будке «Гала-Петер», апельсины.
Невский в солнце помню по утрам.

С каждой улицей, и с каждым переулком

Столько связано! Довольно, замолчи!
Дальше, дальше отпирают гулко
Памяти тяжелые ключи.

Вот Бульвар Конногвардейский, лавки,

«Жителей Американских» дни,
И в предпраздничной, весенней давке
Близятся Пасхальные огни.

Шах конем! Вы кажется сказали.

Медленно задвигалась рука,
Прояснилась из туманной дали
Шахматная на столе доска.

«От неуклюжести, а не от скуки…»

От неуклюжести, а не от скуки
Глазами устремилась на паркет —
А платье коротко и красны руки —
Подросток-девочка, тринадцать лет.

Дневник единственный запрятан в ящик,

Ей от стыда не заглянуть в трюмо,
Так я молчу от нежности щемящей,
Так я несу неловкости ярмо.

Не подойти, не улыбнуться даже,

Ведь не покорны голос и слова.
А мне бы лечь у ног твоих на страже,
В тепло колен упала голова.

Закрыв глаза от накипи любовной,

Не кончить этот неумелый стих.
Чего-то жду… Порывы ветра словно,
По волосам движенья рук твоих.

«О пошлость! — Открытое окно…»