Падучие звезды бесследноСгорали, как звезды ракет,А я, исцелованный, бледный.Сидел у тебя на балконе.В небесном предутреннем склонеМерцал полупризрачный свет.Внизу запоздалым напевомГудел громыхающий трам…Юпитер склонялся налево, —И были мучительно грубыТвои исхищренные губыМоим безучастным губам.Потом я ушел. По асфальтуШаги, как упрек, раздались,А в сердце бесследно сгоралиТомления страсти бессонной,И ты мне кричала с балкона:«Мне хочется броситься вниз!»<1915>
* * *
Сойдя в Харонову ладью,Ты улыбнулась — и забыла,Всё, что живому сердцу льстило,Что волновало жизнь твою.Ты, темный переплыв поток,Ступила на берег бессонный,А я, земной, отягощенный,Твоих путей не превозмог.Пребудем так, еще храняСлова истлевшего обета.Я для тебя — отставший где-то,Ты — горький призрак для меня.<1915?>
* * *
У строгого хозяина в дому — служанкою трудолюбивой —узнала многое, но мало что пойму, и не дано мне бытьмногоречивой.Ночь коротка, и день как колесо, — размерена и тяжелапоходка, и под ногой весь день поет песок, но остаюсьпокладистой и кроткой.Доволен мой взыскательный хозяин и только изредка,смутясь, отводит взгляд от глаз моих, напоенныхпечалью, — почти полусобачьих глаз.<1915?>
Пэон и Цезура
Трилистник смыслов
Покорствующий всем желаньямТаинственной владеет силой:Цезура говорит молчаньем —Пэон не прекословит милой…Но ласк нетерпеливо проситПодруга — и в сознанье властиОн медленно главу возносит,Растягивая звенья страсти.14 января 1916
Весной
В грохоте улицы, в яростном вопле вагонов,В скрежете конских, отточенных остро подков,Сердце закружено, словно челнок Арионов,Сердце недвижно, как месяц среди облаков.Возле стены попрошайка лепечет неясно,Гулкие льдины по трубам срываются с крыш…Как шаровидная молния, сердце опасно —И осторожно, и зорко, и тихо, как мышь.<1916>