Сырость и мгла. Ночь развернула два черных крыла. Дымовка спит средь простора степного. Только Андрей Малиновский не спит: Сжавши рукою обрез, сторожит Брата родного. Тьма. В переулке не видно ни зги. Плачет капелью весеннею крыша. Страшно. Знакомые близко шаги. "Гриша! Гриша! Я ли тебя не любил?" Мысль замерла от угара хмельного. Грохнул обрез. Малиновский убил Брата родного. В Дымовке шум и огни фонарей, Только темна Малиновского хата. Люди стучатся: "Вставай… Андрей!.." "Брата убили!.." "Брата!" Тихо снуют по деревне огни. Людям мерещится запах железа. Нюхом берут направленье они. Ищут обреза. Сгинул обрез без следа. Но приговор уже сказан у трупа: "Это его Попандопуло". — "Да!" "Это — проклятый Тюлюпа!" Сбилися люди вокруг. Плачет Андрей, их проклятия слыша. Стонет жена, убивается друг: "Гриша!" "Гриша!" Солнце встает — раскаленный укор, Гневно закрывши свой лик облаками. В луже, прикрытый рогожей, селькор Смотрит на небо слепыми зрачками. Не оторваться ему от земли, Жертве злодейства и братской измены. Но уж гремит — и вблизи и вдали — Голос могучей селькоровской смены: "Злые убийцы себя не спасут. Смело вперед, боевые селькоры! Всех подлецов — на селькоровский суд. Сыщем, разроем их темные норы! Темная Дымовка сгинет, умрет. Солнце осветит родные просторы. Рыцари правды и света, вперед! Мы — боевые селькоры!"