Стихотворения и поэмы

Дырявы подошвы, а ноги крылаты…
Кто выдумал сказку, что ты — для богатых?
Кто стар и бессилен и духом нищ,
Лишь тот от тебя отречется, Париж!
Ты нас водил переулком сурочьим
С песенкой дерзкой и сердцем беспечным…
На перекрестках июльскою ночью
Мы танцевали с любовью встречной.
Пусть пальцы босые глядят в канаву,
Здесь стены и камни овеяны славой!
Для ротозеев и книжников голых
Твоих площадей высокие школы!
Листы твоих библиотек летучих
Равно открыты зевакам и тучам!
Пусть ветер листает,
Пусть пыль читает!
Постой и послушай,
Как строфы тают.

4. «Ямбы, любовь, безделье…»

Ямбы, любовь, безделье…
Ямбы, безделье, лень…
Ярмарочной канителью
Долгий исходит день…

Знаю, другие года

Мне испытать дано,
Пьяной стала вода,
Трезвым стало вино.

Я не зажмурю глаз,

Не отступлю назад.
Я принимаю вас,
Годы труда и утрат.

Вот уже соль слегка

Мне порошит висок,
Вот уже знает щека
Времени коготок…

Но не забуду, нет,

Праздность, твое вино!
И через столько лет
В голову бьет оно.

И окрыляет стих,

Слову дает полет…
И на губах моих
Юности легкий мед:

Ямбы, любовь, безделье…

Ямбы, безделье, лень…
Ярмарочной канителью
Долгий исходит день…

5. «Утреет. Морозный рассвет…»

Утреет. Морозный рассвет.
И ночь пополам раскололась.
И трезвых и будничных лет
Я слышу насмешливый голос:

«Придет же нелепая дурь

В пустую башку тунеядца
В эпоху сражений и бурь
За праздной темой погнаться!»

Ну, что ж! Справедливый упрек.

Все это излишние бредни.
Суров мой издатель и цензор мой строг:
Простимся, подруга, в последний.

<1925 — январь 1926>

Миртуть