Стихотворения и поэмы

Снова осень за окнами плачет,
Солнце спрятало от воды огонь.
Я тащил свою жизнь, как кляча,
А хотел — как хороший конь.

Ждал счастливого дня на свете,

Ждал так долго его, — и вот,
Не смеюсь я, чтоб не заметили
Мой слюнявый, беззубый рот.

Люди все хоть один день рады,

Хоть помаленьку счастье всем…
Видно, радость забыла мой адрес,
А может — не знала совсем.

Только сын у меня… Он — лучший,

Он задумчив, он пишет стихи,
Пусть напишет он, как я мучаюсь,
За какие-то не свои грехи.

Сын не носит моего имени,

И другое у него лицо,
И того, кто бил меня и громил меня,
Он зовет своим близнецом.

Но я знаю: старые лица

Будет помнить он, мой сынок,
Если весело речка мчится,
Значит, где-то грустит исток.

Осень в ставни стучится глухо,

Горе вместе со мной поет,
Я к могиле иду со старухой,
И никто нас не подвезет.

1924

32. НА СМЕРТЬ ЛЕНИНА

Сухие улицы заполнены тоской,
И боль домов и боль людей огромна…
У нас на нашей стройке заводской
Упала самая большая домна.

Но красных кирпичей тяжелые куски

Мы унесем с собой, чтобы носить их вечно,
Хоть больше в наших топках не зажечь нам
Ленина потухшие зрачки.

1924

33. НИКОЛАЮ КУЗНЕЦОВУ

Часы роняют двенадцать,
Стрелки сжав от боли…
Больше к тебе стучаться
Я не буду, Коля.

Ты ушел далече,

Не попрощался даже…
Хмурый, как ты, вечер
Синий язык кажет.

Нам о тебе петь ли?

В этой комнате тише б…
Мертвый удар петли
Слово из глотки вышиб.

Скоро лежать синея,

Может, из нас любому.
Это моя шея
Дико зовет на помощь!

Это мои кости

Жажда жизни сжала…
Может, к тебе в гости
Скоро и я пожалую.

Встречу тебя тем ли,

Чтобы, ветром гонимы,
Увидеть нашу землю
И вместе пройти мимо.

1924

34–35. НОЧНЫЕ ВСТРЕЧИ

Памяти Николая Кузнецова

1. «Хриплый, придушенный стон часов…»