Стихотворения и поэмы

1

Я до одиннадцати лет

Не ощущал, что полон крови
И что она течёт во мне.
Лишь на гвозде иль на стекле
Разбитом – было мне не внове
Её встречать. Когда камней
В меня впивались острия
На обомлелом белом пляже,
Я отирал ту кровь и даже
Не понимал, что кровь –  моя.
В одиннадцать – иль чуть попозже –
Я голос крови ощутил,
Вернее – хоровое пенье,
Смешенье мужества и дрожи,
Грозу невспыхнувших светил,
Багрово-злой цветок репейный.

В её немирном многозвучье

Расслышал шёпот я. Он звал
Туда, где бил Девятый вал.
Повиноваться – было лучше.

Меня тянуло на задворки,

К цыганам, пьяницам, ворам,
В тягучий пригород пустырный.
Там тёмных судеб запах горький,
Истошный пляс по вечерам –
На лад настраивали лирный.

И было странно, что живу

Среди придурочных и умных,
И сказочный пройдоха – сумрак
Закат распарывал по шву…

2

…И там я встретил старика.

Старик на камне возле стога
Сидел и трубочку курил.
Он улыбнулся мне слегка:
Знакомство требует предлога,
Чтоб встречный душу отворил –

Порой достаточно кивка,

Порой – бессмысленной улыбки:
Леска сверкнёт, и клюнет рыбка,
И вам любая даль близка.

Но в старике всё было странно:

Он знал – кто я и где живу,
И, подмигнув шакальим глазом,
Мои рассказывал мне тайны:
Что было сном, что наяву
Со мной стряслось, – его рассказом
Внезапным, хлёстким становилось.
Светило красное зашло.
Дыша тревожно, тяжело,
Как роща, мрак в округе вырос,

А он меня не выпускал

Из колкой сети ожиданья,
И голос жёсткой хрипотцой
Грозил, удерживал, ласкал,
Смешил и приближал к рыданью,
И тополиным на лицо

Ложился пухом, сединою –

На голову, кружась… И вдруг
Разгадка мне стеснила дух:
Он – это я!.. И нас – не двое…

3

…И в этот миг взошла Луна

И превратила в сердце камень –
Несчастный стариковский трон.
И я увидел, что полна
Окрестность ночи – стариками,
Собак пасущими. Шатром

Над ними сумрак раскрывался,

И посреди бесцветных трав
Был камень, как рубин, кровав,
И запоздалый посвист вальса

Взлетел из гаснущих окон,

Сошёл на землю, огляделся
Средь своры хищников ручных:
У самых одряхлевших, в ком
Уже светилась радость детства,
Из-под оправ очков стальных
Слеза горючая упала
На лунный кратерный пустырь.

Комет огромные хвосты

Мелькали в небе. Камень алый
Стал сердцем ночи – и дрожал
От лая, окриков хозяев,
От страха звёзд, глядящих в глушь.

Луна в порыве мятежа

С огнём вбегала в сырость залов
Дворцовых – в холод бледных душ,

Повелевая стать собой,

Вернуться в огненную юность…
И бесы полночи проснулись
И к сердцу шли на водопой!..

4

…Я голос крови ощутил,

Сливавшийся с хоралом травным,
С полуночным пыланьем лиц,
С шуршаньем медленных светил –
И с каждым духом своенравным,
Забывшим даль, избравшим близь,

Обличье выбравшим земное,

Из галактических прорех
Влетевшим в полночь, как в ковчег
Земли – единственного Ноя!..

О – полночь шторма, течи, крена!

Горела кровь и пела кровь,
Была Земля – глубокий ров,
Её с надзвёздной точки зренья
Непадший ангел подглядел –
И усмехнулся, холодея
В своей надменной чистоте:

На дне колодезном, в воде

Забвенья, где душа и тело
Дрожат в преддверье ста смертей,
Где смысл безумен – кровь поёт
И плачет. Кровь поёт и плачет!
И Ночь – чернейшая из прачек –
Плоть, как бельё, о волны бьёт!..

Я голос крови ощутил –

В одиннадцать иль чуть попозже,
Он строил царство пустоты
Меж глазом – и тропой светил,
Меж ветром полночи – и кожей,
Меж сном – и днём, меж «я» – и «ты»…

Был мир отныне расчленён:

В ту ночь, соединиться силясь,
Мне в чёрном воздухе открылись
Мгновенья гимн – и стон времён!..

1981