Что в городе? — Да ничего, стоит!Стоит себе, я говорю, пустует,без всяких приключений существует,свои фонтаны попусту струит.И то: кому теперь он поднесетполуночную чашу этой влаги? —Глоток непозволительной отвагиперед лицом незыблемых высот!Кому столь запросто предложит он купельсо звездно расплескавшейся вселенной?!Две сумасбродки (море по колено!),две нимфочки (турнуть бы их отсель!),отчаянные чьи-то две любви,что смеха ради крылышки омочат…Конечно, только голову морочат,но без таких попробуй проживи!Попробуй без таких не опустей:два счастья через край, поверх гранита!..А впрочем, все осталось шито-крыто,без неприятностей для городских властей.465. После новоселья
Ну что же… всяческого счастьяхозяевам… пора и честь!.. —Не стой на лестнице, прощайся,хотя еще минутка есть,хотя, конечно, есть минутка,еще успеешь на метро!..И вот — его кривая шутка,и вдруг сверкнувшее мертвоее кольцо, ее ладошкав ладони медлящей твоей,и света щель из-под дверей, —все отдаляется немножкои застывает навсегда…И не минута, а годатекут; ушел последний поезд;стареет женщина, — ужея ни о чем не беспокоюсь:с печалью лестничной в душевсе не могу начать разлуку…Наверно, кто-нибудь другой —в поклоне пожимая руку —ступеньку пробует ногой.466. «Шумят, красуясь, корабли…»
Шумят, красуясь, корабли…И мы трехъярусно цвели,глумясь над оторопью взрослыхв постыдном пафосе своем. —Теперь молчать не устаем:терпенье — наш последний остров,обугленный клочок земли…Вернетесь ли? Очнетесь ли?467. «Ну Мойка, ну Карповка пусть…»
Пряжку, Карповку, Смоленку,
Стикс, Коцит и Ахеронт…
А. КушнерНу Мойка, ну Карповка пусть…Бесслезно, безгневно, бескрыло —сведет меня город — вплетусь,врисуюсь в ночные перила.Вода, свою вечность яви! —Куда там: клоака клокочет,всплывают предметы любвии мост опрокинутый сводчат.Не время жалеть о себе!Чугунная тяжесть в затылке…Пускай в непроглядной судьбе —уколом блокадной коптилки —вдруг вынырнет из-под моста,поверх петербургского масла —звезда… Ох уж эта звезда:и как до сих пор не погасла!Смоленка ли, Пряжка… Внаклон,ладонями в поручень узкий…По-блоковски век воспален,разнуздан по-обериутски.Стоим — я и город — не спим,фонарь все масштабы смещает.И берег изгибом своимстроку мою предвосхищает.468. «Сколько ж было!.. А было… и жгло…»