Стихотворения и поэмы

В сухой асфальт впечатывая шаг,
прошли войска. Оркестр отбарабанил
и сам покинул площадь. Словно планер,
одна лишь тишина парит в ушах.

Да майский ветер, пахнущий остро,

пунцовые полотнища упруго
прогнул, готовый вырваться из круга,
врожденное припомнив озорство.

Из круга, предначертанного мне,

мой напрягая кумачовый парус,
из круга, где я радуюсь и старюсь
в теснине отчеканенных камней…
А там зарницы падают в ручьи,
бесстрастны звезды и дожди внезапны. —
Ломая память, праздничные залпы
уже гремят над площадью.
   Молчи!

167. Стихи в манере Пастернака

Анонс, конечно, прозевав,
у входа бегал я за лишним.
В надбавке виделся мне штраф
за невнимательность к афишам.

Я за счастливчиками вслед

влетал в блистанье вестибюля —
взглянуть, не старый ли билет,
и просиять, что не надули.

Я стлался лестницей, скользя,

и на последней лишь ступеньке
вдруг понимал, что так нельзя
и не за то платились деньги.

Я в гардеробе битый час

свой шарф разматывал с отдышкой,
кивал друзьям, не горячась,
хрустел программкою под мышкой.

То есть усваивал вполне

чуть старомодный, чуть помятый
тот вид, какой, казалось мне,
иметь бы должен завсегдатай.

На зов звонков и зазывал

не отзывался, как на шалость,
но как в душе торжествовал,
что это все меня касалось!

И я, и я был посвящен,

а если нет, так буду скоро,
когда не шпагой, как масон,
так просто палкой дирижера.

Гул кулуаров отставал,

как не успев еще раздеться,
и всякий раз входил я в зал,
как в воду: с замираньем сердца.

168. «Постельная забыта благодать…»

Постельная забыта благодать,
тетрадь моя раскрыта.
Какую ночь не может перестать
за стенкой Риорита.

Но пушкинскими звездами мороз

за окнами сверкает.
Но тютчевской подспудностью до слез
мне душу проникает.

Но блоковским безумием томить

меня во веки может. —
Лишь эта тонко ткущаяся нить
мой слух ночной тревожит.

169. Переводя северян

Мы бродили белыми оленями,
звезды поднимали на рога.
Преклоняли под вечер колени
мы и ложились в теплые снега.

Наших душ не выдумаешь чутче,

не найдешь нежнее наших губ…
Где-то у костра — на всякий случай
пробует веревку душегуб.

Мы уйдем и завтра от погони.

Только все равно когда-нибудь
нам под равнодушною ладонью
равнодушно голову нагнуть.

Ничему противиться не будем.

Лишь глазами, выстланными мглой,
мы через плечо заглянем людям
в лица, выпачканные золой.

И помчим под свист бича веселого,

вспоминая только на лету,
гордость, поднимавшую нам голову —
звездную — единственную — ту…

170. Творчество