Стихотворения и поэмы

Здесь люди лежат…
   Постоим…
Лежат, потеряв имена.
Над ними трава, и звезда, и весна,
и жизнь — по законам своим.
Лежать на траве воспрещается. Сад.
Афиши у входа гласят,
что танцы в саду. Радиола вдали…

…А люди лежат, как легли…

Веселая музыка, легкий мотив.

Танцуют живые, подруг обхватив.
Взметается пыль из-под их каблуков —
на травы,
   на траур железных венков,
      на память во веки веков.

…Лежат под единой звездой…

А где-то, в таком же веселом саду,

галдели,
глядели сквозь лист молодой
они на свою звезду.
А где-то, запретам любым вопреки,
лежали в траве.
Еще выходные на них пиджаки,
и обе —
   у каждого две —
руки…

…Да разве же стопчешь траву до земли?

Вовсю зеленеет земля.
На летнюю форму в садах перешли
молоденькие тополя.

204. Строят дом

Моей матери

Все ясностью осенней залито:
и двор, и бревна, и стропила.
Все солнце, скопленное за лето,
в последних листьях проступило.

И нестерпимо стынет озеро

холодно-яркой синевою.
И там, где ночью подморозило,
встает сиянье над травою.

И высота к полудню периста,

и догорающие рощи
устали спорить из-за первенства,
и все просторнее и проще.

И плотники от солнца морщатся,

с коленей сбрасывая стружку.
И пятилетняя помощница
наверх протягивает кружку.

И что смотреть из-под ладони-то,

как жгут ботву на огороде —
впервые что-то нынче понято
в себе, и в людях, и в природе.

Впервые — даже удивительно,

как раньше мы не замечали! —
земля такая, как увидена:
без тени, в сущности, печали.

Доносит песню, чуть охрипшую,

струится понизу прохлада.
Дождаться бы дымка над крышею
и — больше ничего не надо!

205. «Хозяйку звали тетей Дуней…»

Хозяйку звали тетей Дуней.
Каким нас ветром занесло?!
Она была из тех колдуний,
что заговаривают зло.

Кормила добрыми грибами,

за кринкой лазила в подвал.
И ейный бог субботней бани
нам сердце легкое давал.

Просторней становились пожни,

и дождь дошел уж до того,
что и на темном все ничтожней,
все реже промельки его.

Он на протянутой ладони

почти следов не оставлял.
И только дымом пахло в доме,
да мальчик в ботиках гулял.

А тетка Дуня все глядела

сквозь проржавевшую листву:
один почтарь, смешное дело,
был неподвластен колдовству!

206. «Чуть зá город — лес да поле…»