Читаем Стихотворения и поэмы полностью

Стихотворения и поэмы

В те дни, когда крылатых фей отрядыЕще не возмутили мир Эллады,Не распугали нимф в глуши зеленой;Когда державный скипетр Оберона,Чье одеянье бриллиант скреплял,Из рощ дриад и фавнов не изгнал, —В те дни, любовью новой увлеченный,Гермес покинул трон свой золоченый,Скользнул с Олимпа в голубой просторИ, обманув Зевеса грозный взор,Спасительными тучами сокрытый,Унесся к берегам священным Крита.Пред нимфой, обитавшей там в лесах,Все козлоногие склонялись в прах;У ног ее, вдали от волн, тритоныЖемчужины роняли истомленно.По тайным тропам, близ ее ручья,Где плещется прохладная струя,Столь щедрые являлись приношенья,Что равных нет в ларце воображенья.«О, что за мир любви подвластен ей!» —Гермес воскликнул; тотчас до ушейОт пят крылатых жар проник небесный;Лилейных раковин извив чудесныйЗарделся розой в завитках златых,Спадавших прядями до плеч его нагих.К лесам и долам островного края,Цветы дыханьем страсти овевая,Он устремился — у истоков рекНайти возлюбленной невидимый ночлег.Но нет ее нигде! Под сенью букаОстановился он, охвачен мукой,Ревнуя деву и к лесным богам,И к яворам, и к вековым дубам.Донесся до него из темной чащиПечальный голос, жалостью томящейОтзывчивое сердце поразив;«О если б, саркофаг витой разбив,Вновь во плоти, прекрасной и свободной,Могла восстать я к радости природнойИ к распре огненной уст и сердец!О горе мне!» Растерянный вконец,Гермес бесшумно бросился, стопамиЕдва касаясь стебельков с цветами:Свиваясь в кольца яркие, змеяПред ним трепещет, муки не тая.Казалось: узел Гордиев пятнистыйПереливался радугой огнистой,Пестрел как зебра, как павлин сверкал —Лазурью, чернью, пурпуром играл.Сто лун серебряных на теле гибкомТо растворялись вдруг в мерцанье зыбком,То вспыхивали искрами, сплетясьВ причудливо изменчивую вязь.Была она сильфидою злосчастной,Возлюбленною демона прекраснойИль демоном самим? Над головойЗмеиною сиял созвездий ройУбором Аркадны, но в печалиРяд перлов дивных женские уста скрывали.Глаза? Что оставалось делать им? —Лишь плакать, плакать, горестно немым:Так Персефона плачет по полям родным.Отверзся зев змеи — но речи, словноСквозь мед, звучали сладостью любовной,В то время как Гермес парил над ней,Как сокол над добычею своей.«Гермес прекрасный, юный, легкокрылый!Ты мне привиделся во тьме унылой:На троне олимпийском, средь богов,В веселии торжественных пиров,Задумчиво сидел ты, не внимаяНапевам Муз, когда струна златаяДрожала нежно: горестью томим,Пред Аполлоном был ты нем и недвижим.Во сне моем спешил ты на свиданье:Подобен утру, в алом одеянье,Стрелою Феба тучи пронизав,На критский берег ты летел стремглав.Ты встретил деву, вестник благородный?»Гермес — над Летой светоч путеводный —Змею тотчас же пылко вопросил:«Посланница благая вышних сил!Венец, извитый с дивным совершенством!Владей, каким возжаждется, блаженством,Скажи мне только, где она таитСвое дыханье!» — «Клятва пусть скрепитПосул, произнесенный Майи сыном!» —«Я кадуцеем поклянусь змеиным, —Вскричал Гермес, — тиарою твоей!»Легко его слова летели меж ветвей.Чудесная змея проговорила:«О нежный бог, твоя любовь бродила,Вольна как ветр, по долам и лесам,Невидима завистливым очам.Незримо странствуя по тропам мшистым,Она в потоке плещется сребристом;С дерев, склоненных у прозрачных вод,Невидимой рукой срывает плод.Волшебный дар мой — красоте защита:Моими чарами она укрытаОт похоти Силена, от лихихЗабав сатиров в зарослях глухих.Истерзанная страхами богиняСкиталась бесприютно, но отныне,Магической росой умащена,От домогательств жадных спасена.Среди дубрав — повсюду, где угодно —Ей дышится отрадно и свободно.Исполни свой обет, Гермес, — и тыУзришь ее желанные черты!»Бог, страстью очарован, увереньяВозобновил — и жаркие моленьяЛаскали слух змеи, как горние хваленья.Она главу Цирцеи подняла,Зардевшись пламенем, произнесла:«Я женщиной была — позволь мне сноваВкусить восторги бытия земного.Я юношу коринфского люблю:О, дай мне женщиной предстать пред ним, молю!Дыханием я твой овею лик —И нимфу ты увидишь в тот же миг».Гермес приблизился, сложив крыла;Змея его дыханьем обожгла —И нимфа им предстала, словно день, светла.То явь была — иль сон правдивей яви?Бессмертен сон богов — ив долгой славеТекут их дни, блаженны и ясны.Гермес одно мгновенье с вышиныВзирал на нимфу, красотой сраженный;Ступил неслышно на покров зеленый —К змее, без чувств застывшей, обернулся,Жезлом извитым головы коснулся.Потом, исполнен нежности немой,Приблизился он к нимфе молодой.Ущербную луну напоминая,Пред ним она потупилась, рыдая;Склонилась, как свернувшийся бутонВ тот час, когда темнеет небосклон;Но бог ее ладони сжал любовно:Раскрылись робкие ресницы, словноЦветы, когда, приветствуя восход,Они жужжащим пчелам дарят мед.Исчезли боги в чаще вековечной:Блаженство лишь для смертных быстротечно.Змея меж тем меняться начала:Кровь быстрыми толчками потеклаПо жилам; пена, с жарких губ срываясь,Прожгла траву, от муки задыхаясь,Она взирала немо — ив глазахСухих, забывших о благих слезах,Метались искрами страдание и страх.Изогнутое тело запылалоОкраской огненной, зловеще-алой;Орнамент прихотливый скрылся вдруг —Так лава затопляет пестрый луг;Исчез узор серебряно-латунный;Померкли звезды, и затмились луны;Погас наряд диковинно-цветнойИ пепельной застлался пеленой;Совлекся медленно покров лучистый:Сапфиры, изумруды, аметистыРастаяли, тускнея, и однаОсталась боль — уродлива, бледна.Мерцала диадема еле зримо —И вот, во тьме дубрав неразличима,Слилась с туманом; слабый ветерокРазвеял возглас: нежен и далек,«О Ликий, Ликий!» — над пустой равнинойПронесся он и смолк за дальнею вершиной.Куда исчезла Ламия? Она,Вновь во плоти прекрасной рождена,На полпути к Коринфу, где пологоВедет с кенхрейских берегов дорогаК холмам крутым, свергающим ручьи —Святые пиэрийские ключи —У кряжа горного (грядой отвеснойОн тянется, туманной и безлесной)Вплоть до Клеонии, на самый юг.Там опустилась Ламия на луг —И, слыша в роще быстрое порханье,Среди нарциссов затаив дыханье,Склонилась над прудом — узнать скорей,Пришло ли избавленье от скорбей.

Перейти на страницу: