Стихотворения и поэмы

Садятся. Начали. Шуршат. На этого поэта смотрят не то с завистливым подозрением, не то с подозрительной завистью. Точно не определю: забыл. Уже по одному тому, что женщины, да не одна, а все: и брюнетки, и шатенки, и блондинки, — пересаживаются поближе к нему, заговаривают с ним, глазки ему строят, подмигивают ему, этому самому поэту, понятен суетливый жребий и капризный, сюрпризный бег игры. Пауза. Пауза длится. Поэт отходит от карточного стола и очень, до неприличия небрежно складывает деньги в разные карманы. Похоже, что это не на самом деле всё, а понарошку, на сцене, в театре, ну хотя бы в опере, в «Пиковой Даме», что ли, где актер, нет, не актер, а артист действительно не знает, что ему делать с этими бумажками, олицетворяющими деньги.

Поэт

Конечно, везет,
Как всегда и во что бы!
Колода, как улей, свой мед
Отдает
Мне, игроку,
И пчелы карт, которые в злобе
Других пережалили, ко мне — как к цветку!
От этого счастья я пропахнул рогожей,
Потому что на жизни всегда волочу этот куль.
И вот ухмыляются просаленной рожей
В железке — восьмерка и в покере — фуль.
Мне скучно!
Но скучно!
Облеплен удачей,
Не конца Поликратова я страшусь,
А просто мне скучно,
Как скучает зрячий,
Которому глаза промозолила Русь!
Сумасшедшее счастье дано России.
Если б сели за зеленый стол державы,
Так карта Европы и все другие,
Конечно бы, ей, не рожденной, но ржавой;
И так же, как мне, ей безвесело жутко
Встретить набожно в пространствах глухих
Девушку с глазами, как незабудка,
Женщину с сердцем вымученным, как страшный стих!
Ах, нигде,
Но нигде
Так в глуши не прославлены
Частоколы набата и всплески крестов!
Нет, нигде
Это небо так не издырявлено
Мольбами, взнесенными сквозь день до облаков!

Игрок

Опять болтовня! Если счастье — гуляка
Звонит в твой подъезд, открывай-ка скорей!
Иначе уйдет переулками мрака
И шагами проблещут цветы фонарей.

Поэт

Как швейцар недоспавший, совсем неохотно
Открываю я сердце на этот костлявенький стук,
Ведь у счастья и смерти похож оскал неплотный
И совсем одинаков злогромкий тук-тук.

Опять садится к столу. Постепенно все взгляды отпадают от поэта. Не кокетничают с ним тонкие девы, полные подведенных глаз. Не засматриваются на него пышные женщины, не подмигивают заискивающе, а пересаживаются от него, подальше усаживаются, отплывают. Всё понятно. Ход игры понятен.

Поэт