Стихотворения и поэмы

Громада туч полнеба облегла,
Долины, горы мглой заволокла,
Рванулся ветер, буря застонала,
И с высоты однообразных скал,
Где белый снег клубился и взлетал,
Послышался угрюмый рев обвала.

И светлое молчание природы
Сменилось адом, и казалось мне,
В сплошной хаос слились земля и воды
И ветер выл с громами наравне.

И я взглянул с тоскою на Казбек,
Но в воздухе уже клубился снег,
И заслонялась тучами вершина,
И старец, преисполненный огня,
Как светлый призрак, скрылся от меня,
Покинув опечаленного сына.

Но буря пролетела через миг,
И засияли горы в отдаленье,
И снова старец, древен и велик,
Предстал очам, как дивное виденье.

Склонив колена над родной землей,
Вздымал он к небу трепетные руки
И, горести исполнен вековой,
Молился в исступлении и муке:

26

«О матерь божия! Отчизна — твой удел…
Заступницею будь истерзанного края!
Прими, как жертву, кровь, которую картвел
Столь щедро проливал, в страданьях погибая.

Довольно этих мук для родины моей,
Верни моей стране стремление ко благу,
Даруй ей бытие далеких славных дней,
Вдохни в сердца сынов отцовскую отвагу!

О боже праведный! С молитвой на устах,
Картвелы прошлых дней не ведали покоя.
Прими как жертву ты их незабвенный прах
И отпусти грехи, искупленные вдвое.

Верни грузинам ты взаимную любовь,
Восстанови страну из праха разрушенья
И радугу твою живительную вновь
Яви как добрый знак грядущего спасенья!»

27

И распростерся пояс семицветный,
Венчая неба купол голубой,
И над страной печали беспросветной
Повеяло надеждою живой.

И грудь моя исполнилась блаженства,
И мрак сомнений навсегда исчез,
И не было на свете совершенства
Прекрасней этой радуги небес.

Между 1859 и 1872

Петербург

67. Мать и сын (Сцена из будущей жизни) Перевод Н. Заболоцкого

Старец Миндия, вперед!

Будь проворен, как волчица,
За тобой идут в поход
Все, кто хочет отличиться.

Народная песня

Посвящается Петру Накашидзе

Вот образ матери, представший предо мною

Из будущих времен. О, сколько, сколько раз

Вдали от родины мечтали мы с тобою

О тех великих днях, что ожидают нас!

Я занавес времен приподнял лишь немного,

Я еле рассмотрел, что будет впереди.

Влекла меня вперед сердечная тревога.

Вот мой заветный труд, — прими, не осуди.

Комната, окна которой выходят на улицу. В постели лежит старуха мать, изнуренная болезнью.

Мать

Хотя и нелегко болящему в постели,

Благодарю тебя, о боже, что доселе

Ты горестную жизнь мою не оборвал:

Проснулась Грузия, родной народ восстал!

Восстал родной народ от Каспия седого

До черноморских вод, замыслив в добрый час

Освободить от мук великий наш Кавказ.

Благословен народ, свой меч поднявший снова!

Единственный мой сын, мой первенец любимый,

Надежда матери, болезнями томимой,

Здесь, в этом домике, лелеет мой покой.

Лишь он один — моя последняя отрада,

Но в день святой борьбы, в день боя, если надо,

Отчизна милая, бери его — он твой!

(Горестно задумывается и через мгновение продолжает)

Отдам ли сына я для грозных испытаний,

Иль сохраню его в ущерб родной стране?

Как сердцу справиться с борьбою двух желаний?

Отчизна или сын дороже нынче мне?

Вот этот страшный день, для коего взрастила

Я милое дитя… Настал последний срок.

Сегодня я его отчизне посвятила.