Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется

VI

День за днем идут, сменяясь,
как в безбрежном океане за
волной волна проходит,
как на небе — облака.
В тишине пещеры старец
вновь на камне неподвижно
почивает, взор уставя
в ярко-синий свод небес.
Вдруг — о, чудо — шевельнулось
что-то! На почти не видной
нити с потолка пещеры —
опускался вниз паук.
Затаив дыханье, старец
следовал за ним глазами,
как за неким чудом или
пришлецом с другой земли.
А наук меж тем проворно
сверху донизу у входа нитку
натянул, но нити снова
кверху побежал.
И забегал неустанно,
добывая, заплетая нить,
и вскоре паутина вход в
пещеру заплела.
Мыслит старец: «Видно,
это жизнь земная посылает
соглядатаев за мною,
хочет выследить она —
нет ли малой паутинки,
чтоб связать с былою
жизнью дух мой, и по
этой нити помыслы
увлечь мои?
Сей паук, быть может, —
дьявол, он своей лукавой
сетью хочет уловить,
проклятый, думы и мечты мои».
И уже занес он руку,
чтобы сбросить паутину,
Но внезапно мысль иная
промелькнула в голове.
«В оны дни ушли семь
братьев от языческой
погони, на пути найдя
пещеру, в пен заснули
крепким сном.
А паук вот так же сетью
затянул весь вход в пещеру,
спрятал братьев от погони,
спас во славу божью их.
Паутиною сокрыты, спали
 братья в той пещере
триста лет, пока господь
их не позвал к себе на суд.
Пробудясь по слову бога,
встали братья, как живое
доказательство, что триста
лет — для бога только миг.
Не господним ли веленьем
сей паук здесь нижет сети, —
не меня ли бог поставил
как свидетеля себе?»
Но тихонько зазвенела паутина;
это муха, в сеть запутавшись
с налету, стала дергаться, пищать.
И паук тотчас явился и поспешно
паутиной стал опутывать добычу,
муху накрепко вязать.
То подскочит и укусит,
то отскочит, снова вяжет;
муха мечется в тенетах,
дергается и пищит.
«А, проклятый кровопийца, —
молвил старец, — для того ли
ты проник в мою пещеру,
чтобы убивать и здесь?»
И уже занес он руку, чтобы
сбросить паутину, пленницу
от мук избавить, — но
остановился вновь.
«Без господнего веленья
даже муха не погибнет;
пауку, убийце злому, дар
его от бога дан.
Неужели же я вправе паука
лишить той пищи, для которой
положил он столько силы и труда?»
И опять, кладя поклоны,
начал ревностно молиться,
но и сквозь молитву слышал муху;
как дитя, она
трепетала в паутине,
и пищала, и молила.
Сердце старца содрогалось, —
но рука не поднялась.

VII