Москва по утрамобновляется чудно:Еще не шумна,не пыльна, малолюдна;Подернута дымкойв разводах белесых,Где дождь по асфальтупрошел на колесах;Насыщена запахомбулочных ранних,Где белый — как сдоба,и черный — как пряник;Остужена теньюсвоих корпусов;Озвучена боемкремлевских часов.И весь этот мир,этот утренний город,Мне нынче особенноблизок и дорог.Надев мои новыебрюки в полоску,К газетному янаправляюсь киоску.Газету мне почтадоставит и на дом,Но мне ее видетьна улице надо,В случайном составетого коллектива,Где очередь язанимаю учтиво.И скукой томитьсятам нету причины:Газету как развыгружают с машины.А что там сегодняна третьей странице,Еще никомуне известно в столице.А я хоть и знаюот строчки до строчки,Но скромно молчу,продвигаясь в цепочке.Хотя эта скромность —признаться ли в том? —Она мне даетсяс немалым трудом.Давно я немолод,но, странное дело,В одном остаюсь япарнишкой всецело,Тем самым, что где-то,далеко отсюда,Впервые позналэто сладкое чудо —Увидеть свой вымысел,скрытно рожденный,Печатными буквамивдруг утвержденныйИ распространенный,объявленный разомС уборочной сводкой,Верховным указом,Ученой статьейи последнею самойПарижской ли,лондонской там телеграммой,Итоговым счетомфутбольных работ…Но что это? Нет?Или номер не тот?Уже впередиразвернули газету,На третьей странице —стихов моих нету.Да, так-таки нету.И сердце упало…А люди вокруг —как ни в чем не бывало:Тот прячет газетув портфель для утехи —В служебное времяпрочесть без помехи;А этой серьезной,порывистой тете —Ей некогда будетчитать на работе,—Она, как и многие,мигом, на месте,Срывает верхушкипоследних известий,Себя сберегаядля нынешних дел…Зачем же я новыебрюки надел?..И чувство вины,и стыда, и просчетаМеня охватило.Какого же черта!..Как будто свой поездпрохлопав ушами,Остался дуракна перроне в пижаме:За поездом, что ли,бежать ему вслед?Он думал, что едет,а вышло, что нет…Какого же черта!..Ведь ночью недавнейЗвонил мне редактор,не просто, а главный.Я к трубке приникнул —не часто такое,—И слышу: — Простите,что вас беспокою.Хоть службу ночнуюмы сами несем,Но знаем, как дорогваш творческий сон.—И против обычныхредакторских правилС удачей менятроектратно поздравил.Мол, знаете сами,не мастер хвалить я,Но это в поэзии —просто событье.Этап. И ступень.И значительный шаг…Слова этитак и горели в ушах.Хотя, если вспомнить,—я с первой минутыПочуял, что главныйподводит к чему-то;И вот уже вывелна самую кромку,Внизу для меняподстеливши соломку:— Печатаем, как же!За мелочью дело…—И трубка в рукеу меня запотела.Я слышу, как главныйзакашлял неловко:— Вы знаете, все-таки…эта концовка…Прочтите-ка сами —не слева направо,А справа налево:двусмысленно, право…Мой голос дрожитот обиды и гнева:— Простите, зачем жемне справа налевоЧитать эти строчки,размысливши здраво,Когда полагается —слева направо?— Конечно, конечно,—и главный согласен,Что смысл, если так,безупречен и ясен.— Но мы о читателедумать должны.(Как будто читатель —он прибыл с луны!)Мол, этот вопрос —он возник мимоходом,Поскольку мы тутсовещались с народом.Я диву даюсь:ну зачем он мне врет?Какой там сейчасв кабинете народ!И мне ли не знать,что на самом-то делеНарод по ночампребывает в постели.А тот, что на вахтеиль в смене ночной,Он занят своеюзадачей прямой.Но именно даннуючасть разговораЯ как-то из памятивыпустил скоро.А то, что я в трубкеуслышал сначала,В душе моей внятнои сладко звучало:«Печатаем, как же!За мелочью дело…»Но мелочь, я думал,сама отлетела…И утром поднялся,доволен и светел,И новыми брюкамидату отметил.И бодрой походкойна улицу вышел,А как обернулось —рассказано выше…Но утро есть утро,и день — это дело.Москва поднялась,зашумела, запела,Затмилась пыльцойи дымком зачадила,Но жизни полна,величава на диво!..Досада моярассосалась помалу.К столу! — как другие к станкуиль штурвалу.К труду! — и забудьв горделивом терпеньеПро все те «этапы»,«шаги» и «ступени».Но строки душии любви не лукавойПиши, как положено,—слева направо.И помни в работе,единой со всеми,Что главный редактор —великое время,—Не в далях иных,за посмертной страницей,А время, что нынче —в селе и в столице.И ты не считай,что, родившись в сорочке,Ему не обязанот строчки до строчки.Обязан кругом —и завидной планидой,И славой своей,и минучей обидой.Оно и обидупо чести рассудит,А если не вдруг,так тебя не убудет.Не так ты уж бедени в нынешнем разе:Не все на прилавке,а есть и на базе!..Ах, время, родное,великое время,Солгу по расчету —лупи меня в темя!А если подчасоступлюсь ненарокомУчи меня мудрымуроком-упреком.Приму его сердцем,учту его честно,В строю не замедлюзанять свое место.Когда я с тобою,мне все по плечу,Ты скажешь —я горы тебе сворочу.