Стихотворения. Рассказы. Гора

«Одиноко сижу у окна, у края конечного мира…» Перевод Д. Самойлова

Одиноко сижу у окна, у края конечного мира,
В синеве горизонта зрение ловит звук бесконечности,
Свет переплетается с тенью,
Предлагая приятную дружбу дерева сирис.
А в душе отдается: «Недалеко, совсем недалеко!»
Лента дороги ускользает за гребень закатной горы,
Стою у входа в постоялый двор вечера.
Вспыхивает в отдаленье
Крыша храма — место последнего странствования.
От подножья его летит песнь окончания дня,
С ее восходящим и нисходящим мотивом связано все прекрасное в этом моем пребывании,
Она прикасалась к душе в дни моих долгих скитаний,
Привнося в нее звук полноты.
В душе отдается: «Недалеко, совсем недалеко!»

«В сфере необъятного творенья…» Перевод Д. Самойлова

В сфере необъятного творенья
На протяженье неизмеримых времен
Бушуют фейерверочные игры
Солнц и планет.
Пришел и я из вечности незримой
С мельчайшей искоркой
И занял точку во времени и протяжении.

Едва я начал уходить со сцены,
Угас светильник,
Померкла сущность звездных игр,
И обветшала обстановка пьесы,
Где представляли радость и печаль.
Я увидал: актеры и актерки,
Уйдя со сцены,
Сбрасывают пестрое тряпье.
Я увидал:
Там, за кулисами из омертвевших звезд,
Царь танца застыл в одиночестве.

Из книги «День рождения» («Джонмодине») 1941

«Слышу: гремит барабан боевой…» Перевод С. Северцева

Слышу: гремит барабан боевой,
Время больших перемен наступило —
Век настает грозовой.
Новой главы развернулись страницы:
Мир на дурные деяния силы растратить стремится,
Несправедливость спешит воцариться,
Это грядущего вестник пришел, —
Каждое зло превращается в тысячу зол.
Скупости камни сдвигает поток полноводный,
Нищей земли изменяет он облик бесплодный,
Мертвых песков размывает слежавшийся слой,
Прочь их сметает бурливой волной.
Гниль унося с побережий,
Место спешит он расчистить для поросли свежей,
А истощенное поле пытается всходы рождать,
Как параличный, пытающийся бормотать.
Пусть омертвелые души
Могут еще показаться живыми снаружи, —
Хоть и трудны времена,
В их закромах до сих пор не иссякли запасы зерна.
Но наступает расплата, — потоки ее грозовые
Сносят солому их кровель, врываются к ним в кладовые,
Рушатся градом смертельных ударов, жестоких вестей,
Болью пронизывают до костей.
Гибель нахлынула, все на пути разрушая —
Новое поле готовит для будущего урожая.
В этой проверке, в горниле мучительных дней
Станет ясней,
Что из наследия дряхлого в прах превратится,
Что сохранится.
Время под глянцем увидеть, где прячутся гниль и обман.
Вот почему загремел боевой барабан.

Из книги «Последние стихи» («Шеш лекха») 1941