Стикс

– Я не могу допустить, чтобы тебя судили, – почти спокойно говорил его брат. – К тому же в нашей стране объявлен мораторий на смертную казнь. А ты жить не должен. У Инны Александровны Мукаевой один сын. Я не хочу всем объяснять, почему маньяк на меня похож. Не хочу, чтобы суд копался в грязном белье, вызывали бы по этому делу свидетелей. Не хочу, чтобы хоть на минуту подумали, будто я мог быть маньяком. Как доказать, кого именно они видели, эти свидетели, тебя или меня? Тот же Хайкин. Урод. Ты – урод.

– Послушайте. Можно же как-нибудь иначе? Можно на меня не кричать? И не оскорблять? И тем более не распускать руки?

– Иначе! Да я старше тебя, урода, на целых пятнадцать минут! Имею право.

Почему-то именно эта фраза его и сломала. «Я старше тебя, урода…» У него есть брат. Старший брат. И он нормален. Мало того, он следователь. Надо подчиниться. А следователь Мукаев достал из кармана дешевые сигареты, закурил. А вот в этом они не похожи. Иван Саранский о своем здоровье заботится. А Мукаев, видно, прожигает жизнь.

– Я вышел на тебя случайно, – говорит он, глубоко затягиваясь. – Искал маньяка и увидел на старой школьной фотографии Ивана Саранского. И обалдел. Потом поговорил с Сидорчуком. Много интересного узнал. И я не удивлюсь, если ты имеешь отношение к производству паленой водки. Откуда у тебя такие деньги? Ну?

– Я врач.

– Не свисти.

– У меня частная фирма.

– Фирма, – хмыкнул брат. – Ты в этих местах два года назад развернул бурную деятельность, ты следочки оставляешь за собой. Кровавые следочки – женские изуродованные трупы. И Сидорчук тогда же начал возводить свой особняк. А теперь там бизнес делает. Совпадение? Когда речь идет о тебе, не бывает совпадений. Цыпин взятки берет. Крестный отец Цыпин – берет взятки. Все ты, сволочь, ты! Где ты – там зло.

– Что… Что со мной будет?

– Я тебя убью, – спокойно сказал брат. – И все останется на своих местах. Один Иван Мукаев, ни одного Саранского. Никто не узнает, даром я, что ли, перед зеркалом столько тренировался! Изучал тебя на кассете. Я отведу тебя в лесок, шлепну по-тихому, потом переоденусь в твой костюм и вернусь к твоей матери.

– Да, но…

– Заткнись! Скажу, что срочные дела, позвонили, мол, по мобильнику, сяду в твой «Мерседес» и укачу. Все. Исчез человек. В наше время в этом нет ничего странного.

– Тело… Тело найдут.

– Не найдут. Я все-таки следователь, – брат жестко усмехнулся, – и насчет того, как лучше спрятать труп, соображаю. Да тебе все эти подробности ни к чему. А маньяк у меня на примете уже есть. Твой дружок Илюха Сидорчук. Он и сядет. Я и Цыпину уже позвонил. Правда, ехал сюда не за тем, но раз уж ты под руку подвернулся… А сядет другой.

– Но он же не убивал!

– Этого никто не узнает. Все поверят, что убивал, потому что в районе отныне не будет никакого маньяка. И трупов с характерными ранами больше не найдут. Вот видишь, какой я умный? То-то. Это у нас, должно быть, наследственное. Только тебя, брат, не туда занесло. Сам виноват. Эх! Как бы я хотел тобой гордиться! А приходится убивать. Ну пойдем! Давай, лезь через забор. Сможешь?

И следователь Мукаев, бросив под ноги окурок, достал из кармана пистолет. Через забор Иван Саранский перелез легко. Теннис, бассейн, бег трусцой, здоровый образ жизни. И вот следователь Мукаев дышал тяжело, когда свалился на землю по ту сторону забора. И тут у Ивана Саранского появилась уверенность: он убежит от брата, непременно убежит. Вот сейчас и надо это сделать. Надо исчезнуть. Брат не найдет его никогда. Дом продать, переехать в другой город. Или за границу? Есть с чем. Не только деньги. Есть еще и…

И он побежал.

– Куда? Стой?!! – закричал следователь Мукаев и рванулся за ним.

Канава. Перепрыгнул через нее легко, прыжок был длинный, красивый. А вот Мукаев шлепнулся на другой бережок неуклюже, чертыхнулся, потом зашарил рукой в траве:

– Куда же телефон… А! Черт с ним!

Вскочил и побежал за убегающим братом. Но время потерял. Иван Саранский уже продирался сквозь густой кустарник, трещали ветки.

– Стой! – закричал следователь Мукаев.

Бежал он тяжело, то и дело спотыкался о корни. Брат догонял брата. Это казалось похожим на игру. Жаль, что у них было такое разное детство, и так далеко друг от друга. Но поиграть все равно довелось. Спустя много лет. Кто не спрятался, я не виноват. Ивану Саранскому стало весело. Он даже перестал верить в серьезность происходящего. Но тут раздался первый выстрел. Старший сдаваться не собирался.

– Стой! Все равно убью! Стой!

Саранский вспомнил об оружии в кармане пиджака и достал его. Этого старший не предусмотрел. Но надо же защищаться! Это же игра! Казаки-разбойники. Кто не спрятался, я не…

Еще один выстрел. Вот неугомонный! Он так и будет палить, не успокоится. И упрям, ужасно упрям. Бежит ведь. Ты проиграешь, брат. Спортом надо заниматься. Спортом…

– Стой!