Still Delicate (ЛП)

Дом, Лаура и я играем в «дружеском» матче против Молли, Лили и Виктуар. Лаура ужасно играет, как и Виктуар, а Лили и Молли очень даже ничего, так что команды по силе примерно равны. Молли продолжает удерживать квоффл: даже загнанная в угол мной и Дом, она не пасует его Лили. Будто хочет сохранить успех его владением как можно дольше. Дженни, глядя на игру с земли, без остановки кричит, чтобы мы не поднимались выше деревьев — вдруг нас заметят магглы. Она хуже мамы.

— Пасуй, Молли! — орет Лили. — Я же здесь!

Молли умышленно роняет квоффл, просверливая Лили взглядом, а затем опускается на землю и убегает в дом. Лили закатывает глаза, и мы решаем закругляться, раз уж детская выходка Молли лишает игру всякого смысла. Виктуар явно испытывает облегчение от того, что игра остановилась: единственная причина, по которой она согласилась играть, была в том, что Дом ее заставила, да и заняться здесь больше совершенно нечем. Мы прошлись к озеру, что находилось на расстоянии мили от коттеджа, и прогулялись в близлежащей деревне, чтобы подтвердить то, что и так знали — мы отдыхаем в самом скучном месте на земле.

— Отличная игра, — говорю я Лили, пока мы аккуратно складываем метлы у стены. Прихватить метлы было идеей Дом, на случай, если нам станет скучно. Очевидно, она уже тогда догадывалась, какими убогими будут эти выходные.

— Она почти не спала ночью, — объясняет Лили, кивая в сторону Молли, которая сидит внутри со скрещенными руками. — Всю ночь болтала о своих воображаемых бойфрендах.

— Воображаемых? Ты уверена?

— Абсолютно, — отвечает Лили. — Не хочу быть грубой, но кто в своем уме стал бы с ней встречаться?

Я припомнила парня, который коротал дни в углу хогвартской библиотеки, Джон Лоусон (разумно нареченный «Библиотечным человеком»). Он единственный, кто захотел бы встречаться с Молли, но он точно был не в себе. Не знаю точно, когда они расстались. Мне кажется, со временем он превратился в степлер после стольких лет пребывания самым скучным человеком на земле. Наверное, Молли до сих пор хранит его в своем столе.

Молли не разговаривает с нами, когда мы заходим внутрь, что увеличивает число людей, не разговаривающих со мной, до двух. Дэйзи едва ли обмолвилась со мной словом после вчерашнего позора на холме. Я не пытаюсь поговорить с ней или извиниться. Дженни продолжает бросать выразительные взгляды на меня, будто я должна постараться наладить с ней отношения. Вероятно, Дженни считает, что я должна уважать священность брака Скорпиуса. Из-за предстоящей свадьбы она внезапно стала еще больше пай-девочкой, чем обычно.

Дэйзи выглядит очень несчастной. Я имею в виду, даже более несчастной, чем все остальные. На ее лице периодически появляется выражение гнева, и так же быстро исчезает. Меня это пугает, и я возвращаюсь к мысли, что она обдумывает мою смерть. Снова.

Разумеется, то, что Скорпиус звонит мне в ее присутствии, совершенно не помогает. Мы сидим в кругу в гостиной, болтая, потому что больше действительно нечем заняться. На улице дождь, так что мы с Дом и Лили даже не можем побросать друг другу квоффл. Так что приходится участвовать в бессмысленных женских разговорах. Я даже рада возможности пообщаться с парнем — слишком длительное пребывание в женской компании может быстро свести с ума.

— Просто хочу сообщить, что ребенок все еще жив, — информирует меня Скорпиус.

— Рада это слышать, — отвечаю я, пытаясь говорить нейтрально. Я вижу, как Дэйзи смотрит на меня, словно догадывается, с кем я говорю, но пытается узнать наверняка.

— Мы вчера отправились к Джеймсу. На его диване была полуголая девица. Больше никаких неожиданных визитов к твоему милому кузену, — говорит Скорпиус. Он явно пытается пошутить. Я не позволяю ни единой эмоции отразиться на моем лице.

— Да, думаю, так будет лучше, — отвечаю я.

— Ты в порядке? — спрашивает он. — У тебя официальный тон.

Ага, под официальным тоном имеется тот стиль общения, который я использую, отвечая на звонки в Святого Мунго.

— Нет, это не так, — говорю ему.

— На тебя наложили империо? — снова спрашивает он.

— Нет! — отвечаю я, а затем встаю и покидаю нашу тесную компанию, уходя на улицу, чтобы нормально поговорить. Думаю, Дэйзи подслушала достаточно разговоров в эти выходные. — Ладно, теперь я могу говорить.

— А почему не могла раньше? Кто там был? — уточняет он.

— Ох, да просто Молли пытается подслушать, — я с легкостью вру.

— Понятно. Так что вы там, веселитесь?

— Да, все просто обалденно! — произношу я с сарказмом.

— Я расслышал сарказм, или мне показалось?

— Ты такой проницательный.

Он смеется. Я улыбаюсь. Просто не могу сдержаться. Скорпиус не часто смеется, но когда делает это — я не могу сдержать улыбку. Никто не умеет смешить меня так, как Скорпиус. У нас полно личных шуток, не понятных никому, даже если я попытаюсь объяснить. У нас полно историй, которые заставляют нас смеяться в самые неподходящие моменты.

— Эйдан хочет поздороваться, — говорит Скорпиус. — Передаю ему трубку.

Слышу, как Эйдан берет телефон из рук Скорпиуса.