Still Here (СИ)

-Я хочу видеть его с нами. Поэтому заинтересован, чтобы он услышал действительно "все". - Чужой взгляд мазнул по телу парня, к его лицу вверх, словно прикосновение бритвенно-острого ножа. Палач Риодана делает шаг, который блондин даже различить не в силах - и оказывается опасно близко, вплотную. - А еще мне не нравятся эти детские психи, которыми он вредит себе сам. - Крепкие пальцы с длинными ногтями, заточенными как лезвия, надавливают на артерию под подбородком, и еще какие-то акупунктурные точки и тело пленника невольно расслабляется в мгновение ока - парень просто теряет над ним почти любой контроль.

-Так гораздо лучше. - Кивает Фэйтан под одобряющим взглядом Куроро и, опустив платок, закрывающий нижнюю часть лица, вдруг привстает на цыпочки - уже сейчас, в этом возрасте, Курута выше него - а затем кошачьим жестом слизывает дорожки крови с чужих щек, словно не замечая протестующего возгласа и ошарашенных алых глаз. В голову Курапики закрадывается мысль, что есть вещи куда как более унизительные и болезненные, нежели пытки. Обещание этих вещей он видит в расчетливых и даже не пытающих прикрыть жесткость, глазах Фэйтана, прямо напротив. Кожа черного плаща прижимается к обнаженной грудной клетке, покрытой синяками, трется о затвердевшие от холода не прогретой комнаты соски, и поджарый плоский живот. Руки мужчины ложатся на синяки, оставшиеся от драки с Увогином, нажимают на них как уверенные пальцы музыканта, давят на нужные клавиши с четко дозированным усилием. Твердые, словно стальные канаты, холодные, расчетливые руки палача, вырывающие тихий вскрик легко и непринужденно. Он пробует этот звук на вкус, ловит бледными губами и наконец, отстраняется - недалеко. Остается вплотную практически, явно намеренный не дать Курапике вредить самому себе физически.

-Невероятно сходство, правда? - В очередной раз за ночь повторяет Куроро, глядя за давно, казалось утерянной, и такой завораживающей картиной.

-Слишком большое для простого совпадения. - Соглашается Фэйтан. - Но морально они совсем разные.

-Будь они "настолько" похожи и я решил бы, что мы коллективно сошли с ума. - Согласился Люцифер.

-Что здесь, черт побери, происходит?! - Курапика снова срывается на крик. Его колотит от взгляда палача, и он не может сдержать дрожи. Курута казалось, что он достаточно готов к любым мучениям, и даже смерти, ради клана, но эти касания режущие кожу и впивающиеся в тело - они нечто гораздо большее, чем ему удается вынести. И без стабилизирующей поддержки Нен, он превращается в того, кем являлся изначально - напуганного потерянного ребенка, реагирующего остро на любое изменение окружающей среды из-за нестабильного гормонального фона. Ведь по сути своей - он только подросток, еще не закончивший свое развитие в мужчину.

Фэйтан тоже прекрасно это понимает, ему и надо сейчас раскачать чужую психику, забраться поглубже - чтобы их слова осели тяжелой металлической дробью в разуме мальчишки, смели его психологические установки и подавили всякое сопротивление. Паук был бы согласен даже на искореженную личность - в отличие от Куроро он не столь трепетный. Но все же, боссу не нужна кукла. Он лишь хочет восстановить потерянное. Пусть и за чужой счет, вернуть Риодану их сокровище. Злой крик мальчишки задевает струны глубоко внутри, сдвигает невидимые камешки, сам раскручивая будущую лавину, которая погребет его под собой. Обычно Фэйтан довольно сдержан, временами кажется даже сонным - но все усилия, чтобы скрыть психопатию пустившую корни глубоко внутри и не дать ей задеть членов группы.

Блондин видит это внутри стоящего рядом молодого мужчины - от того его жилка на шее бьется быстрее и быстрее. А доброжелательный и мягкий взгляд Куроро подливает масло в огонь - ведь на дне его графитно-угольных глаз разгорается знакомый палачу Риодана огонек, погасший казалось много лет назад. Все это смешивается в опасный коктейль, вырывая изо рта Фэйтана тихий скрипучий потусторонний смешок. Он запускает пальцы в светлые волосы, сжимая у самой головы, заставляя мальчишку замолчать. Острый как удар клинка, поцелуй обжигает губы, окрашивает их бордовым, заставляет Курапику сжать зубы сильнее, не пуская палача в рот. Но тот легко разжимает чужие челюсти, нажимая жестко рукой под подбородком, оставляя болезненные темные синяки.

Совсем не таким, Курута представлял свой первый поцелуй. Да что здесь говорить - он вообще никогда не задумывался об отношениях, весь погруженный в желание отомстить. Дружба с Гоном и Киллуа была отдушиной в этом замкнутом кругу, по которому он двигался, как в Чистилище. А теперь этот круг разрывают и вовсе в клочки, показывая дорогу в настоящий Ад, по которой его собираются провести эти чудовища.