Стирая границы

– Вот, – говорит он, кидая конверт на кровать. – Две сотни американских долларов наличными.

– Как думаешь, сколько твой друг захочет за костюм? – Я обмахиваю себя конвертом. – Если скажешь, что две сотни, я убью тебя.

– Я заплачу ему, – говорит Матео. – Я же предложил тебе эту работу.

– Я не могу тебе этого позволить.

Матео поднимает руку.

– Зачем еще нужны друзья, если не заступаться друг за друга? Так ведь? К тому же, если я заплачу другу вместо тебя, ты будешь мне должен.

– Ладно, старик. Спасибо.

– Удачи сегодня ночью, – говорит он, доставая мобильник из кармана и делая селфи со мной. – Ставлю свой левый шар на то, что сон на дорогом матрасе заставит тебя желать хорошей жизни, особенно если там окажется богатая цыпочка.

– Этого не будет.

Он поднимает брови.

– Ставлю двести долларов, что будет.

– Я не принимаю эту ставку.

Он от души смеется.

– Ну, встретимся на бедной стороне этого города, amigo. – Он проверяет матрас на мягкость. – Почти жалею, что это не я с пулей в боку. – Он машет рукой и выходит из комнаты.

Когда он уходит, я лежу на кровати и смотрю в потолок. Кажется, впервые за целую вечность мое тело оказывается на настоящем матрасе, а не на мате из спортзала.

Поздно, но я не сплю. Я продолжаю ворочаться, пытаясь отвлечься от жгучей боли в боку. Когда закрываю глаза, то вижу лишь мексиканскую красавицу в красном платье… а ее губы накрывают мои. Я медленно расслабляюсь и в какой-то момент засыпаю.

Несколько часов спустя я просыпаюсь и на секунду забываю, где нахожусь. Жжение в боку напоминает о произошедшем. Я в доме Далилы. События вечеринки мелькают перед моими глазами. Поцелуи с Далилой. Стрелок. Размышления над тем, правда ли ее отец какой-то наркобарон. Черт, я почти уверен, что он стал целью одного из картелей из-за своих связей!

Зачем я копошусь во всех этих глупых беспорядочных мыслях, если ничего в этом не понимаю? Это лишь подчеркивает тот факт, что я понятия не имею, как все устроено в Мексике.

Мой желудок урчит, и я понимаю, что ничего не ел. Забинтовав меня, Лола сказала взять что-нибудь с кухни, если проголодаюсь.

Сейчас два часа ночи. Я думаю о том, что сказал Матео, – что на вечеринке была чертова куча еды. Внезапно на меня нападает такой голод, что я готов стащить любые объедки, оставшиеся после ужина, поэтому я выхожу из комнаты в поисках еды.

В доме царит жутковатая тишина. Единственные звуки – шум вентиляторов и переносных кондиционеров по всему дому.

Когда я дохожу до кухни, то рассчитываю, что буду там один. В доме темно, и я думаю, что все спят, но останавливаюсь, увидев силуэт у холодильника.

Это Далила. Она открывает дверь холодильника, и свет отражается на ее шелковой ночной рубашке.

Черт.

Она кажется ангелом в струящейся ночной сорочке, а ее волосы спадают на плечи. Мне нужно предупредить ее о своем приходе, но наблюдение за ней завораживает. Обычно я не лезу за словом в карман, но, когда дело доходит до этой девушки, я не знаю, что сказать.

Она достает стеклянный графин и закрывает холодильник.

Я прокашливаюсь, предупреждая ее о своем присутствии.

Далила вскрикивает, прежде чем я появляюсь в свете тусклой ночной лампы. Она прижимает руку к сердцу, вздыхая с облегчением.

– Ты все еще здесь?

– Да. Твой старик не оставил мне выбора.

Ее взгляд кидается к моим бинтам.

– С тобой все в порядке. Тебе больно?

– Спросишь меня после занятий по боксу чуть позже.

– Отдохни хотя бы пару дней, Райан, – говорит она. – Ты ранен.

– Я не могу отдыхать. К тому же рана быстро заживет. Пуля лишь задела кожу. – Я показываю на часы над микроволновкой, мои движения кажутся напряженными и неестественными. Что такого в этой девушке, что я нервничаю? «Она просто девушка, которую я поцеловал, ничего больше», – пытаюсь я убедить самого себя. – Поздно. Почему ты не в постели?

Она вздыхает.

– Я не могла уснуть. Сильно перенервничала из-за того, что произошло вечером. Я знаю, полиция сказала, что организует дополнительное патрулирование вокруг нашего дома, но у меня внутри словно сидит ужасное предчувствие, что сегодняшний вечер был лишь началом.

– Чего?

– Не знаю. – Она качает головой, словно стряхивая негативные мысли. – Я не хочу сейчас говорить об этом. Папа и Лола позаботились о твоей ране. Я бы пришла проведать тебя, но отец наблюдал за мной и настаивал, чтобы я оставила тебя в покое.

– Умный человек, – бормочу я.

Она невинно склоняет голову набок.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я не подхожу тебе. А ты не подходишь мне. – Я засовываю виноградину из миски с фруктами в рот, пытаясь сделать разговор несерьезным. – Если между нами что-то есть, это плохо.

Я смотрю на ее ночную рубашку, липнущую к телу. Мне хочется притянуть ее поближе и в этот раз поцеловать без помех.