Стирая границы

Сон рядом с Далилой напомнил мне, что нельзя распланировать жизнь, как тебе хочется. Тебе раздают определенные карты, и нужно с ними жить. Прошлой ночью она уютно устроилась на моей груди, и я почувствовал себя ее спасителем. Я не спаситель. Когда она поймет, что я просто ублюдок, у которого нет ничего, кроме таланта к боксу, она посмотрит на меня с презрением, а не с восхищением. Я никогда не стану врачом, как она. Я никогда не стану адвокатом, как ее отец, и даже никогда не закончу колледж. Она заслуживает умного парня с будущим.

Единственный шанс для меня на достойное будущее – на боксерском ринге.

Но я чуть было не купился. Прошлой ночью, когда она лежала в моих объятиях, я почувствовал, будто могу завоевать мир, если захочу.

Я смотрю на боксерский ринг перед собой. Если я хочу чего-то стоить, то этого можно добиться только здесь.

– Готов к усиленной работе? – спрашивает Камачо перед сегодняшней тренировкой.

– Sí, señor.

– Veo que estás aprendiendo español. Que bien^[69] .

– Честно говоря, я понятия не имею, что вы сказали. Мой испанский все еще ужасен.

– Что будет, если ты окажешься посреди далекого мексиканского городка, где никто не говорит по-английски? – спрашивает он.

– У меня получалось выживать целых восемнадцать лет. Разберусь как-нибудь.

Когда я снимаю рубашку, Камачо смотрит на окровавленные бинты на моем боку.

– Что это такое?

– Ничего. Nada, – говорю я ему, вспоминая еще одно испанское слово.

– Мне не кажется, что это nada. Ты подрался?

– Если не считать пули, то нет.

Он кажется не шокированным, а разочарованным.

– Тебя подстрелили?

– Поцарапали, я бы сказал. – И, не зная испанского слова «поцарапали», я пытаюсь придумать что-то похожее. – Grazado? Grazie?

– Rozar.

– Именно это. Я в порядке, правда.

– Хочешь рассказать, что произошло?

– Меня наняли телохранителем прошлой ночью, и поэтому я должен был прикрывать от пуль людей, которых защищал, ведь мне за это заплатили. Там был снайпер, были люди, и я встал между ними. Вот и все.

Он вздыхает.

– Я надеюсь, тебе хорошо заплатили за то, что ты рисковал своей жизнью, Райан.

Моя жизнь, скорее всего, не стоит и тех двух сотен долларов, которые мне заплатили вчера вечером, так что я уверен, что выиграл от этой сделки.

Камачо заставляет меня показать ему рану. Он изучает ее, потом промывает и соглашается, что все не так плохо.

– Следи за порезом, – приказывает он и грозит мне своим артритным пальцем. – Или занесешь инфекцию. Учись у старика, который прошел через все это. Если появится инфекция, будет казаться, что гниешь изнутри.

– Я буду чистить ее, – обещаю я, снова перебинтовывая рану. Я бью по одной из боксерских груш. – Сегодня я готов надрать кому-нибудь задницу.

– Bueno. Вот это я и хочу услышать. – Он смеется себе под нос. – Ты напоминаешь мне меня самого в молодости, muchacho^[70]. Просто освободи разум и сосредоточься. Не отвлекайся.

Мои мысли обращаются к Далиле. Если бы она увидела, что я тренируюсь, она бы велела мне возвращаться в постель отдыхать. Она ведь такая – думает о других и заботится, чтобы с ними все было в порядке. Однажды она станет отличным врачом.

Камачо передает мне скакалку.

– Старая техника, но работает, – говорит он.

Он откидывается на спинку металлического стула и смотрит в свой телефон. Я вытягиваю шею и вижу, что он раскладывает пасьянс.

– Наверное, приятно усесться и расслабиться, – говорю я.

– Не останавливайся, – говорит он через десять минут после того, как я начал прыгать.

Все мое тело покрыто слоем пота. Теперь я даже не пытаюсь его вытирать, потому что знаю, что десять секунд спустя я буду потеть еще сильнее. Мексиканские парни здесь не потеют так сильно, как я, потому что они привыкли жить в такой жаре.

– Я уже свое отработал, Райан. Если это то, чего ты хочешь, то теперь твоя очередь. – Камачо смотрит на меня. – Я должен предупредить тебя, что здесь быстро разлетаются слухи о тех, кого можно нанять на работу.

– Меня подстрелили. Я явно не очень хороший телохранитель. Скорее, цель.

Он поднимает бровь.

– Если ты верный и готов стать целью, чтобы защитить кого-то, ты становишься ценным приобретением. Тот факт, что ты бесстрашный боец, лишь сделает тебя более желанным для картелей, которые захотят тебя нанять.

– Картели? Я не настолько туп, чтобы ввязываться в это дерьмо.

Я уже думаю, что тема закрыта, когда у него вырывается:

– Одни из умнейших ребят, которых я знал, попали туда. Они заманят тебя, воспользовавшись твоей слабостью. Если это деньги, они кинут их в тебя. Если страх, они напугают тебя так, что описаешься. Если девушка, они найдут самого красивого ангела, чтобы заманить тебя.

Я заставляю себя отмести все мысли о том, как Далила смотрела на меня прошлой ночью, словно это как-то поможет. Невозможно забыть, как ее теплое тело прижималось к моему. Но я приехал в Мексику, чтобы продолжить карьеру боксера. У меня одна цель, и я не собираюсь переключаться на что-то другое.