Стирая границы

Я смотрю прямо в его пронзительные глаза, не произнося ни слова. Я не могу пообещать, что буду держаться от нее подальше. Она стала моим спасением. Она видит во мне ценность, которую я сам не вижу.

Он кивает самому большому парню с чрезмерно большими бицепсами и полным отсутствием шеи. Я помню, что он был главой охраны на дне рождении Далилы. Джерардо.

Джерардо подходит ко мне и собирается ударить. На адреналине я вырываюсь из хватки двух клоунов и уклоняюсь от его атаки. Чисто инстинктивно наношу крепкий правый хук в большое лицо Джерардо, прежде чем меня опять хватают. Клоуны крепко держат меня в этот раз, и, когда разозленный Джерардо наносит удар, по моим губам течет кровь.

Не произнеся ни слова, не издав ни звука, он бьет меня в живот. Его кулак кажется стальным молотком. Черт, больно. Я выпрямляюсь, но мое лицо ничего не выражает. Я не хочу, чтобы эти парни поняли, как больно мне было. А это было больно. Очень.

Вот чего стоит обещание дона Сандоваля не трогать меня.

Джерардо бьет меня в живот своим кулаком-молотом еще два раза. Я не собирался падать на землю, когда клоуны отпускают меня, но боль сильнее моей воли, и внезапно я оказываюсь в пыли. Единственное удовлетворение – утром у того парня будет большая опухшая губа из-за меня.

Дон Сандоваль становится на колени рядом со мной.

– Если я узнаю, что ты работаешь на «Лас Калаверас» и заманиваешь мою дочь в какую-то отвратительную игру, я убью тебя.

Эти слова все еще висят в воздухе, когда они уходят, оставив меня рядом с пикапом, и исчезают в доме.

Немного отойдя от побоев, я встаю, забираюсь в машину и разглядываю вход на территорию дома. С двух сторон от ворот с металлоискателем стоят две статуи ангелов. Что в действительности спрятано за этими воротами, кроме Далилы и ее семьи?

Я хочу позвать Далилу с собой, уговорить оставить это место позади и провести остаток жизни со мной. Но я не могу так поступить. Страна фантазии нереальна. Последние сорок восемь часов могли быть просто сном. Все кончено. Ради безопасности Далилы я должен ее отпустить. Встречи со мной лишь принесут ей неприятности и разобьют сердце.

Проблема в том, что это пугающее ощущение, будто я только что потерял часть себя, не уходит.

Я даже не знаю, кто такие «Лас Калаверас». Это картель, угрожавший дону Сандовалю и его семье? А если дон Сандоваль – враг «Лас Калаверас», значит ли это, что он связан с «Лос Рейес дель Норте»?

Пока я еду обратно к спортивному залу, я не могу придумать, что сказать Камачо, когда он придет тренировать меня завтра. Я точно получу за то, что нарушил его правило насчет девушек. Когда он узнает, что я был с Далилой Сандоваль, он надерет мне задницу. Или даже хуже – перестанет меня тренировать.

Когда я добираюсь до спортзала, на парковке стоят несколько машин, что необычно. Кровь в моих венах закипает, когда я вижу, что у моего Мустанга порезаны шины и разбиты стекла.

Я выхожу из грузовика и иду к своей машине.

Черт.

Моей маленькой ржавой развалюхе не хватало только бензина, когда я оставил ее здесь вчера утром. Теперь это гора металлолома.

– Добро пожаловать домой, Райан, – говорит кто-то у входа в спортзал. Это Рико, последний, кого я хочу видеть сегодня.

– Хорошо провел время с Далилой вчера ночью? Черт, бро. Кто-то точно выбил из тебя дерьмо.

Позади него стоят шесть парней, и у меня появляется ощущение дежавю. Отец Далилы, возможно, отпустил меня только для того, чтобы я столкнулся с Рико. Рико, пытающийся казаться изысканным и царственным, – всего лишь бандит. Его дизайнерский костюм и дорогая машина – всего лишь прикрытие. Под всем этим сверкающим дерьмом – кусок мусора, который думает, что владеет людьми.

Ну, мной он не владеет. И Далилой тоже.

Мне снова надерут задницу. Или, возможно, убьют. Матео бы встал на мою сторону, но его здесь нет. Я даже не хочу, чтобы он вмешивался в эту нечестную драку. Единственный шанс спастись – убежать.

Но я не бегу. Не убегаю с тех пор, как Вилли Рэйберн погнался за мной в тот последний раз в седьмом классе.

Я встаю в полный рост, хоть синяки на моем животе и говорят мне, что больше я сегодня не выдержу.

Рико ступает вперед и плюет на землю.

– Здесь, в Мексике, есть правила. Возможно, ты о них еще не слышал. Нельзя встречаться с чужой девушкой.

– Она не твоя девушка, чувак, – отвечаю я. – И, судя по ее рассказам, твоей она никогда и не была.

Я спокойно опираюсь о свою сломанную машину и скрещиваю руки на груди, надеясь, что это на некоторое время отложит начало стычки. По крайней мере, у меня будет шанс, если они не смогут подобраться ко мне сзади. Хотя кого я обманываю? Рико не раз размахивал своим пистолетом с тех пор, как я впервые увидел его. Шансы, что эти парни решат драться кулаками, предоставив мне возможность защищаться, меньше нуля.

Я здесь умру. И, в отличие от Макса Тригера, я не умру героем.

– Рико, смирись с правдой, чувак. Она тебя не хочет, и ей не нужна твоя пафосная машина, – говорю я ему.

Он подходит ближе, и я почти чувствую, как от него исходит ненависть.