Стирая границы

– Когда я был ребенком, отец усаживал меня и говорил, что я могу получить все, что захочу, Райан. А что тебе говорил отец, когда ты был ребенком?

– Ничего, чувак. Он смотал до того, как я родился. – Признавать это уже не так больно.

– А, точно. – Он пинает мою машину, оставляя на ней вмятину своим ботинком со стальным носом. – Я слышал, что ты просто грязный бастард. Давай я кое-что тебе расскажу, Райан. Bastardos вроде тебя как собаки. От них нет толку, если они не лежат у твоих ног и не следуют твоим приказам.

Хватит оскорблений. Пора этому дерьму уже случиться.

Я отхожу от машины и встаю впритык к Рико.

– Выходит, от меня нет толку, потому что я ни за что в мире не буду молить у чьих-то ног. Особенно твоих. – Я показываю на команду поддержки, которую он привел. – И, хотя эти ребята слушают твои приказы и выполняют грязную работу, очевидно, что сам ты чертов трус, который не может за себя постоять. Сразись со мной, Рико. Mono e mono. – Я показываю на свою щеку.

Он смеется.

– Вообще-то mano e mano^[82], дебил.

– Неважно, чувак. Вот, я даже позволю тебе начать первым.

Он бьет меня.

– И это правда все, на что ты способен? Я ожидал от тебя большего. Черт, ты притворялся, будто знаешь, что делаешь, когда пытался научить Далилу боксировать.

Он громко смеется.

– Дело в том, что я точно знал, что делал. И, подбираясь ближе к ней, я подбирался ближе и к ее отцу. Иногда приходится использовать людей, чтобы получить желаемое. – Он подмигивает мне. – Когда ты уйдешь со сцены, эта puta^[83] будет вся моя.

Я бью его кулаком так сильно, что он отшатывается назад.

– Давай, мужик, – говорю я. – Прямо здесь, прямо сейчас! – Никому не сойдет с рук оскорбление в адрес Далилы. Пока во мне есть хоть капля силы, я готов.

Но Рико видел, что я могу сотворить с человеком, тогда, в клетке. Он знает, что я могу справиться и с ним, и с его друзьями, но только не со всеми одновременно.

Так что, когда они подходят, я успеваю вырубить нескольких, прежде чем оказываюсь окружен. Я не сдаюсь, даже когда получаю удар в спину далеко не кулаком. Удары и пинки не прекращаются, и постепенно мое тело начинает сдаваться. Мне кажется, что один из них говорит не убивать меня, потому что Техасец не захочет, чтобы меня принесли к нему мертвым. Я не могу понять, что он имеет в виду. Мой разум уже в тумане.

«Вырубайся, Райан», – говорит мое тело мозгу. Но я не сдаюсь. Еще нет. Нужно бороться до конца.

Когда Рик наклоняется, чтобы ударить меня в окровавленное лицо еще раз, я сквозь туман хватаю его за рубашку. Я нахожу в себе последнюю каплю силы и говорю:

– Если тронешь ее, я тебя убью.

Он смеется.

– Смешно такое слышать от покойника. – Потом он отходит и приказывает: – Положите его в багажник моей машины.

Я борюсь с ними, но мое тело истощено и бесполезно, и меня закидывают в багажник. Я хотел бы быть мертвым. Но ноющая боль напоминает, что это не так.

Заводится двигатель, и внезапно мы трогаемся. Я едва в сознании и больше всего желаю провалиться во тьму у себя в голове.

Хотел бы я ни о чем не сожалеть, но я сожалею.

Сожалею, что не сказал Далиле, что люблю ее. Я скрыл от нее правду, чтобы сохранить часть стены, выстроенной мной за все эти годы. Надо было сказать ей.

Она заслуживала знать.

Мне также жаль, что я не сверхчеловек, – иначе я бы отбился от банды Рико и не застрял бы сейчас в багажнике чертовой машины.

Я слышу приглушенные голоса, но не могу разобрать слов. Я не знаю, сколько проходит времени. Кажется, что несколько часов, но в данный момент мой мозг такой вялый, что я ни в чем не уверен.

Через какое-то время мы останавливаемся. Ладно, вот и все. Я гадаю, застрелят ли они меня сначала, а потом кинут в Рио Гранде, или повесят на меня бетонный груз, как заставлял делать своих людей Аль Капоне в былые времена.

Когда багажник наконец открывается, я щурюсь от яркого солнца. Рико со своей командой вытаскивают меня. Я пытаюсь встать, но ноги подкашиваются, и я падаю на землю.

– Больше не возвращайся в Мексику. В следующий раз я не буду таким добрым, – рычит Рико.

Пнув меня в живот в последний раз своим чертовым ботинком со стальным носом, Рико вместе с бандой возвращаются в свою машину и оставляют меня одного.

Я облокачиваюсь о кирпичную стену и понимаю, что нахожусь в переулке. Где – понятия не имею. Бродячая черная кошка спрыгивает с мусорного бака и смотрит на меня, словно гадая, не кусок ли я мяса. Она проходит мимо, когда понимает, что я все еще жив.

Вот оно. Черная кошка, перешедшая мне дорогу, словно метафора всей моей жизни. Я обречен.

– Подожди здесь пару часов! – зову я кошку, но она уже ушла.

Мне стоило бы чувствовать себя лучше от того, что мое мертвое тело прокормит бездомную кошку. По крайней мере, моя жизнь или, лучше сказать, смерть будет полезной.

О боже, я совсем плох, если подумываю пожертвовать свое тело чертовому животному. Я смеюсь от этой мысли, и у меня болит лицо.