Стирая прошлое

На меня мгновенно нахлынуло это чувство.

Я ощущала себя по-другому. Впервые за два месяца мне не казалось, что вес в тысячу фунтов давит на грудь, отчего я была практически не способна встать с постели на встречу новому дню. Теперь меня окутывало счастье. Но затем я почувствовала вину. Настолько сильную, что она нахлынула на меня, как приступ тошноты, поселившись в животе. По щеке скатилась слеза, и я обняла себя, пытаясь предотвратить беззвучные рыдания.

Руки Кейда сжались вокруг меня.

— Гвен? Что такое? Ты в порядке?

Он перевернул меня на спину, нависая надо мной, обеспокоенные глаза изучали мое лицо. Мгновение я смотрела на него, а затем разрыдалась. Сев на кровать, он притянул меня к себе, и я уткнулась лицом ему в плечо, пытаясь успокоиться, но слезы продолжали течь. А Кейд гладил меня по спине.

— Все в порядке, детка.

Какое-то время я ничего не говорила, во мне бурлили эмоции, лишая дара речи. Как я могла что-то сказать, если даже не знала, что чувствую?

Кейд слегка отстранил меня, чтобы встретиться с моими, без сомнения, заплаканными глазами.

— Хочешь поговорить? — тихо спросил он.

Я прикусила губу. Мое молчание, мое отрицание было единственным, за что я держалась последние два месяца.

— Я проснулась возле тебя после того, как вчера провела такой удивительный день и вечер с тобой, моими друзьями и семьей. Я проснулась счастливой. — Я икнула. — Но как я могу быть счастлива? Мой брат мертв. Его жизнь кончена. Я больше никогда его не увижу, и теперь я чувствую себя такой виноватой за то, что испытывала счастье, когда его нет в живых. — На последнем слове мой голос сорвался. — Я так старалась быть сильной ради мамы, Эми, папы и ребенка. — У меня перехватило дыхание, и я попыталась успокоиться.

Кейд рывком поднял меня, так что я оседлала его, и обхватил ладонями мое лицо.

— Тебе не нужно быть сильной, детка. У тебя есть я. И я позабочусь о тебе и нашей Булочке, — одна его рука переместилась мне на живот. — Ты будешь счастлива и не будешь чувствовать себя виноватой из-за этого, потому что однажды поймешь, что все, чего хотел для тебя брат, — чтобы ты была в безопасности и счастлива, и он не хотел бы, чтобы ты перестала жить своей жизнью, потому что цепляешься за воспоминания о нем.

Его серые глаза изучали мои, он выглядел сильным, решительным, словно перевернул бы ради меня весь мир.

— Я очень сильно тебя люблю, — прошептала я.

— Я тоже тебя люблю, милая. — Он притянул меня к своим губам и медленно поцеловал, его руки пробежались по моим грудям, лаская их.

Я застонала, углубляя наш поцелуй, страстно желая его, нуждаясь в нашей связи. Он грубо стиснул мой сосок, посылая поток тепла между ног. Я потерлась о его растущую эрекцию, мы оба уже были обнажены. Его рука переместилась между нами к моему клитору. Когда он обвел его большим пальцем, я крепко сжала его плечи.

— Кейд, — всхлипнула я.

— Кончи для меня, детка, — прорычал он, не сводя с меня глаз.

Я вскрикнула от захлестнувшего меня оргазма. Не дожидаясь завершения, Кейд толкнулся в меня бедрами, пока я объезжала последнюю волну. Схватив меня за шею, он прижал наши лбы друг к другу. Его губы встретились с моими в неистовом поцелуе, прежде чем переместиться к моему соску, посасывая его. Ощущение пронзило мою чувствительную грудь, и я вздрогнула.

— Кончай снова, Гвен, — резко скомандовал Кейд.

Я не ответила, но почувствовала, как приближаюсь к грани, Кейд сжал мои бедра, входя в меня сильно и глубоко. Мне удалось подавить крик, когда я кончила, чувствуя, как сжимаюсь вокруг него, вытягивая из него освобождение. И довольно неуклюже рухнула на него.

Кейд снял меня с себя, прижал к своему телу и закинул на себя мою ногу. Я почувствовала, как между ног стекает семя. Как и он, потому что Кейд скользнул рукой вниз, я вздрогнула от прикосновения, все еще оставаясь там чувствительной.

— Моя сперма стекает из твоей киски, мой ребенок у тебя в животе — чертовски идеально, — пророкотал он, поднося пальцы к моим губам.

Я открыла рот и пососала, пробуя наши соки на вкус.

Кейд завладел моим ртом.

— Все еще самая горячая штучка, которую я когда-либо пробовал. Я самый счастливый сукин сын в мире.

Я опустила подбородок ему на плечо.

— Ты заговоришь по-другому, когда я буду в третьем триместре, толстая, с опухшими ногами и вечными истериками, потому что не смогу влезть в туфли на каблуках, — серьезно предупредила я.

— Ты не будешь толстая, ты, черт возьми, беременна и прекрасна. И мне просто придется найти способ отвлечь тебя от этих мыслей, — заявил он, задумчиво лаская мою грудь.

— Ну, сейчас мои мысли только о еде. Точнее, о беконе, банане и кленовом сиропе.

Он засмеялся, и я тоже. Я не позволю себе испытывать вину. Я буду продолжать жить.

***

Полчаса спустя, приняв душ, я счастливо поглощала желаемые вкусняшки, мой срыв был далеким воспоминанием. В этом очень помогал Кейд, сидевший рядом и уплетавший яйца.

— Милая, ты уверена, что хочешь съесть это на завтрак? Ребенку нужны хоть какие-то питательные вещества, — заявила мама, входя на кухню. Приподняв бровь, она посмотрела на содержимое моей тарелки.