Стирая прошлое

— Мы не можем изменить прошлое, — тихо сказала я. — Я бы все отдала, чтобы обладать такой способностью. Но я не могу. Просто каждый день мы должны жить настоящим. Я люблю тебя. И ни в чем не виню. Ты — причина, по которой я еще не развалилась на тысячу мелких кусочков, ты удерживаешь меня целой.

— Это ты сама, детка. Я чертовски восхищаюсь тобой, — губы Кейда накрыли мои, и в следующий момент он оказался внутри меня. Остаток ночи мы не произнесли ни слова.

Глава 19

На следующее утро я выливала тесто для оладий на сковороду, довольно напевая и украдкой поглядывая на Кейда, который потягивал кофе и читал газету. Я никогда не представляла себя в такой домашней обстановке, но она казалась совершенно естественной.

Серые глаза встретились с моими.

— Сосредоточься на оладьях, Гвен. Не хочу, чтобы ты обожглась. Или сожгла мой завтрак, — поддразнил он.

— Тогда перестань меня отвлекать, — огрызнулась я.

— Я читаю газету, как это отвлекает?

— Ты очень сексуальный и неотразимый, и это отвлекает, ясно? — заявила я, мои гормоны кричали мне наброситься на него прямо на родительском кухонном столе.

Его взгляд потемнел, когда он прочел желание в моих глазах.

— Гвен на кухне, беременная и босая? Не думала, что когда-нибудь доживу до этого дня. — Эми прошла на кухню, налила себе чашку кофе, с ухмылкой переводя взгляд с меня на Кейда.

— Следи за языком, Абрамс, если хочешь оладий. — Я предостерегающе ткнула в нее лопаточкой, когда она подошла ко мне, вкладывая чашку чудесного, сладостного нектара в мою свободную руку. Я поднесла его ко рту, но сердитый голос Кейда остановил меня.

— Тебе нельзя кофе, Гвен! — рыкнул он, выглядя так, словно сейчас прыгнет и выхватит мою драгоценную жидкость.

Я бережно прижала чашку к груди.

— Знаю. — Я пристально смотрела на него, пока не убедилась, что он сидит на месте. — Мне всего лишь нравится аромат.

Я сделала глубокий вдох и позволила запаху ненадолго задержаться в ноздрях, прежде чем Эми выхватила у меня чашку и села за стол.

— Серьезно, Мышонок, не понимаю, почему ты мучаешься каждое утро. Иногда ты такая странная. Пей кофе без кофеина, если так зависима от этой дряни. — Папа, улыбаясь, вошел в кухню и поцеловал меня в лоб.

— Я перейду на кофе без кофеина, когда ты будешь пить безалкогольное пиво, — парировала я, возвращаясь к оладьям.

— В день, когда я выпью это дерьмо, ад замерзнет, — свирепо провозгласил отец, и словно дразня меня, налил себе кофе.

— Кофе без кофеина, — с отвращением пробормотала я сковороде.

Я переложила оладью на тарелку и уже собиралась налить следующую порцию, когда почувствовала это. Я схватилась за живот, стеклянный кувшин выскользнул из моих рук и разбился об пол. Кейд стоял рядом уже через секунду, папа вскочил с телефоном в руке. Я поразилась их рефлексам.

— Гвен, что случилось? — Кейд выглядел испуганным, его глаза не отрывались от моего живота.

— Я звоню доктору, — объявил папа.

Я улыбнулась, ошарашив их.

— Я в порядке, успокойтесь. Папа, убери телефон. — Я схватила руку Кейда и положила себе на живот. Его глаза расширились. — Она просто застала меня врасплох, вот и все, — тихо сказала я, наслаждаясь ощущением того, как ребенок пинается в руку Кейда.

На секунду Кейд, казалось, был загипнотизирован, затем покачал головой, не отнимая руки от моего живота, подхватил меня другой под ноги и понес к столу.

— Не хочу, чтобы ты порезалась, — объяснил он с огоньком в глазах. Я знала, что он вспомнил другой случай, не сильно отличавшийся от этого, не считая того факта, что теперь я носила его ребенка.

Наш момент был нарушен, когда к нам бросились папа и Эми.

— Супс брыкается, дай потрогать! — потребовала Эми, положив свою руку рядом с рукой Кейда.

— Я должен знать, будет ли мой внук играть за «Олл Блэк», — папа тоже коснулся меня.

На меня смотрели три ухмылявшихся лица, потом руки исчезли, ну, на самом деле, только две из них. Одна очень мужественная татуированная рука осталась лежать на моем большом животе. Я накрыла ее ладонью, глядя в серые глаза моего мужчины, чье выражение посылало тепло по всему телу до самых пальчиков ног. Мы молча глядели друг на друга, укрепляя связь, которая сохранится навсегда. Маленький человечек внутри меня, созданный нами в любви, наш малыш, которого будут любить бесчисленное множество людей. Кейд обхватил мое лицо и запечатлел на губах крепкий, но целомудренный поцелуй.

Папа, благослови его Господь, нарушил этот момент.

— Чем, голубки, займетесь сегодня? — спросил он легким и счастливым тоном.

Не той фальшивой жизнерадостностью, которую он демонстрировал в течение двух месяцев, защищая своих девочек от глубокого горя, стараясь быть сильным ради нас. Нет, это было сказано искренне, и теплое чувство проникло в мое сердце, а затем я сделала то, чего не делала по-настоящему целых два месяца. Я улыбнулась.

— Папа, я подумала, что могу показать Кейду город, а потом отправиться на Пик Малкольма, — сообщила я ему, повернулась к Кейду и продолжила: — Посмотрим, как мой красавчик-американец справиться с жизнью в Новой Зеландии.

***