Стивен Эриксон Падение Света (СИ)

Она сделала шаг, замерла и оглянулась. - Что за видение тебя посетило и что с моим сыном?

- Вижу его в тени Верховного Короля. Не лучшее место для обитания.

- Откуда в тебе дар пророчества, Худ?

- Сам не уверен, - признался Худ. - Может быть, так: я все ближе к покрову смерти, а ее особенностью думаю, является вневременность. Былое, настоящее, грядущее как одно.

- Смерть, - шепнула она, - как народ.

Худ склонил голову, удивленный ее словами, но промолчал.

Она ушла. Пламя мерцало, став тусклее и холоднее, будто лишилось жизни. Смотрящий в него Джагут кивнул своим мыслям. Дела выстраиваются удачно, решил он. Снова протянул руку к огню, чтобы украсть остатки тепла.

- Закрыта дверь или открыта, Кория, но здесь никого.

Они стояли в гостиной, уютной благодаря густым коврам; два кресла окружали очаг, в коем тусклыми глазами мерцали угли. Воздух был теплым, но затхлым, ничтожный очаг рождал слишком много света.

- Ковры, - сказала Кория, глядя под ноги. - Шерсть диких миридов, сырая пряжа, комки вычесаны. Работа Бегущих, Не Джагутов.

Аратан хмыкнул. - Не знал, что Бегущие-за-Псами ткут что-то, кроме матов из травы и тростника.

- Да ты не знал. Но ты не был на их стоянках. Не сидел у костров, жаря улиток в углях, глядя, как женщины делают каменные орудия, как дети изучают узлы, веретена и гребни - умения, надобные, чтобы делать сети и силки для зверей и птиц. Так они начинают год странствий.

- Год странствий? В одиночку? Мне уже нравится.

Она фыркнула непонятно почему и подошла к очагу. - Интересно, кто его кормит?

- Кория, мы осмотрели каждую комнату. Внешняя дверь открылась сама собой, ибо дом желал нас.

- Почему бы ему? - удивилась она. - Ты сказал, Джагуты не смогли войти. Сказал, они пытались долгие годы.

- Чтобы укрыть нас от того, что ты сделала снаружи. С тем желудем.

- Это был древний бог. Забытый. Маги Илнапов не знали, что творили. Но к чему Дому Азата заботиться о нас?

Они обернулись на странное шарканье, донесшееся из прохода в главный коридор. В проеме внезапно обнаружился призрачный силуэт. Бегущий-за-Псами, волосы такие белесые, что кажутся бесцветными, рыжеватая борода на слабом подбородке спутана и походит скорее на пучок сухой травы. Глазные впадины под тяжелой надбровной дугой пусты. В груди вырезана дыра, там, где должно было быть сердце. Края раны стали сухими и съежились, ребра торчали наружу.

- Призрак, - шепнула Кория, - прости нас за вторжение.

- Мертвецы не ведают жалости, - отвечал дух тонким голосом. - Вот почему нас считают неподходящей компанией. Не просите прощения, не ищите милости, не молите об одолжении и не ждите благословений. Радуйтесь, что я вас заметил, или разражайтесь леденящими кровь криками. Мне все равно.

Аратан вздохнул и выпрямился. - Чего ты хочешь от нас, Бегущий?

- То, чего нужно старикам, живы они или мертвы. Слушателей для истории наших жизней. Острого интереса, который мы можем притупить, вопросов, на которые можем дать неприятные ответы. Возможности разрушить вашу волю к жизни, если получится. Выслушивайте мудрецов, если так привержены идее жизни, которую стоило прожить.

Аратан глянул на Корию. - Ты охотно сидела у костра с такими, как этот?

Та скривилась: - Ну, те, что снаружи, еще не мертвецы. Думаю, смерть меняет образ мыслей.

- Или только усиливает то, что было раньше.

- Меня уже игнорируют, - заметил призрак Бегущего. - Как типично. Некогда я был Гадающим по костям, глупцом среди болтливых женщин, беззащитным перед их уколами... пока не заслужил уважение тем манером, которого они ждали. Стал мужем легендарного упрямства. Впрочем, скажу по секрету, я не упрямился, а скорее отупел. Видимое редко истинно, а истинное редко видят. На что же посоветую больше опираться? Иные заблуждения приятны. А истины, о, чаще всего горьки.

- Как ты попал в Дом Азата? - поинтересовался Аратан.

- Через вход.

- Кто убил тебя?

- Джагуты. Нечто вроде опытов с вивисекцией; они решили узнать, что во мне есть магического. Понятное дело, во мне не было ничего, кроме жизненной искры, как у всех смертных. Сказанные опыты потушили искру, о чем я и предупреждал во всю легочную мочь, когда опускался нож. Если снова увидите Джагутов, передайте от стража Кадига Эвала: "Я ж вам говорил". А хватит смелости, добавьте слово "идиоты".

- О, - сказал Аратан, - я так и сделаю. С удовольствием, если честно. Не то чтобы Готос...

- Готос? Я искал его здесь, в королевствах мертвецов, ведь он сказал, что готов убить себя. Еще жив? Типично. Ни на кого нельзя положиться.

- Он составляет предсмертную записку.

- Я его опередил, как вы узнали бы, если бы согласились выслушать исповедь моей жизни. Разве все подобные рассказу - не предсмертные записки? Списки деяний, преступлений и сожалений, влюбленностей, влекущих новые сожаления - что за вечная литания сожалений, подумайте! Или не надо. Довольно давно мне не было с кем потолковать. Оказалось, я плохой слушатель своим мыслям. Слишком много освистывания и презрения.

Аратан подошел ближе. - Мгновение назад, сир, вы говорили о королевствах мертвых. Видите ли, их мы ищем, Худ и его легион...