Стивен Эриксон Падение Света (СИ)

Опомнился он в широком коридоре, пышном проходе с нишами по сторонам, в которых стояли обыденные предметы, оправленные в металл. Они знаменовали прогресс от меди к бронзе и железу, от литья к ковке, волочению и гибке - эволюция металлургии, словно зовущая принять идею улучшений, постепенных, шаг за шагом. Он понял: тут намеревались показать триумф, обуздание и покорение диких энергий. При этом, сообразил он также, ни один объект галереи не хранил неприятных побочных эффектов: а это не только хвосты и шлак, но и горечь дыма горнов, вонь сожженных волос и кожи, истлевшее дерево и смола, потоки оскверненных рек, множество жизней, переделанных к добру или худу маниакальным рвением индустрии.

Впав в уныние, он медленно шагал по коридору, пока не заметил последнюю нишу, пустую. Вакантное место возвещало рождение железа Хастов. Рассказ о причине пустоты всегда казался ему нелепым и извращенным. Ни один предмет из этого металла, говорили ему, не терпит отказа от работы, ценной функции, сведения до диковины, предназначенной лишь для развлечения. Все отлично знают рассказ о хастовом мече, который вынули из ножен и поместили в нишу. Его вой оглашал все имение, был он бесконечным и раздирающим уши.

До сих пор Галар Барес считал историю выдумкой. Теперь же он стоял у пустой ниши, уставившись в мучительное отсутствие.

К полудню, когда мокрый снег замел землю, последние офицеры Легиона Хастов собрались у фургонов. Заключенных охватила тревога, но и могучее предвкушение. Если свобода имеет цену, если обмен станет суровым даром оружия и доспехов Хастов, наступил миг причащения. Идея свободы всегда связана с идеей силы. Привыкшие к клеткам мужчины и женщины стояли, как голодающие перед полным столом.

Лишь двое из офицеров встали в стороне, явно не желая соединяться с остальными. Женщина Ренс, утопившая ребенка, осталась рядом с Варезом. Сжатые руки были такими красными, что Галар подумал - они обожжены; однако лицо от страха стало бледным как пепел. Что до Вареза... да, Галар понимал его болезненную гримасу, опущенные плечи и животную панику во взгляде.

Брезент сорвали с ближайшего фургона. Капитан Кастеган испытал злобное удовольствие, заметив старый меч Вареза в связке оружия. Кожаные ножны были помечены, серия рун выжжена на обертке. То были отметки кузнеца, испытавшего волю оружия и нашедшего порок. В данном случае вида лежала не на изготовителе, а на владельце.

Едва заметно улыбавшийся Кастеган готов был превратить передачу клинка Варезу в церемонию. Разгневанный Галар Барес шагнул к ним, составляя гневную отповедь старому глупцу. Но, к удивлению Кастегана, Варез вышел и, прежде чем капитан успел воспользоваться моментом, вырвал меч из руки ветерана. Снял кожу обертки и показал нагой меч.

Галар Барес заметил, что меч повернулся в хватке Вареза, будто желая ранить хозяина, но Варез успокоил его - кисти рук напряглись от усилия. Губы искривились в ухмылке, полной горечи и презрения. Он встретил взгляд Кастегана. - Спасибо, капитан.

- Он хочет твоей крови.

- Хватит, Кастеган, - предостерег подошедший Галар.

Все это видели окружающие. Раздались вздохи, когда меч проявил волю, и напряжение покинуло заключенных.

И все же Галар Барес не был уверен, что внезапный поворот клинка не стал спонтанным самоубийственным импульсом Вареза. Но, если подумать, это маловероятно. В конце концов, самоубийство требует не только упрямой глупости, но и мужества.

- Лучше спрячь его, лейтенант, - велел Кастеган. - Тебе не нужны случайности.

Меч начал стенать, что пробудило остальные клинки в фургоне. Траурная песнь нарастала.

Поспешно вернувшись к повозке, Кастеган дал знак Селтину Риггандасу. С бледным лицом квартирмейстер подозвал помощницу распределять вооружение.

Первым подошел получить меч кузнец Курл.

Подвели второй фургон, полный стандартных ножен из дерева, кожи и бронзы; приняв хастов меч, Курл пошел туда. По пути мужчина развернул клинок. Меч начал хохотать, смех быстро перешел в маниакальное хихиканье.

Потрясенный Курл бросил оружие наземь.

- Подобрать!

Галар Барес не был уверен, кто именно выкрикнул приказ, но Курл присел и взял оружие. Казалось, он с трудом удерживал его, спеша ко второму фургону. Принял ножны и поспешно вложил меч. Ужасный хохот стал глуше, но оболочка помогала мало.

"Что-то не так. Никогда не слышал..."

Варез встал подле Галара и произнес: - Их свели с ума, сир.

- Смехотворно, Варез. Они неразумны. В железе нет ничего живого.

- Вы настолько упрямы, сир?

Галар Барес не нашелся с ответом, пораженный недоверием в голосе Вареза.

- Остальные мигом потеряли жажду силы, - заметил Варез, следя за рудокопами. Все как один отшатнулись от повозок. - И это офицеры, раз вы настаиваете называть их таковыми. Что будет, если экипировать всех в лагере? Уверен, многие присоединятся к смеху, ведь они уже свихнутые. Но большинство, сир... они всего лишь сделали ошибки в жизни. И сполна заплатили за это.

- Варез, пусть следующим идет Ребл.

- Командир, сомневаюсь, что могу заставить Ребла делать то, чего он не хочет делать.