Сто и одна ночь

Смотрю, как на кухне у плиты готовит Граф. Что-то помешивает в кастрюле — кажется, соус, — и касается губами ложки, чтобы попробовать вкус. В другой кастрюле бурлит вода — пар взмывает к вытяжке, подпрыгивает крышка. Я не слышу, но могу представить, как она звякает. Без труда добавляю джаз в качестве фоновой музыки. Возможно, Граф что-то напевает… Мне жаль разрушать эту сказку. Так хочется ошибаться, представляя, что подглядываю за настоящим Графом, который ждет меня, готовит нам ужин…

Стоп!

Трясу головой и улыбаюсь сама себе.

В фантазиях нет ничего плохого. Главное, не позволять им влиять на настоящую жизнь.

Итак, дверь дома открыта.

Не то, чтоб я удивлена, но все равно приятно, — от Графа можно ожидать чего угодно.

Граф встречает меня в прихожей. Помогает снять пальто. Жонглирует моими перчатками, прежде чем положить их на тумбочку. Он выглядит счастливым, и от мысли, что причиной этого счастья могу быть я, — мне становится радостно и волнительно. Снова хочу сказать себе: «Стоп!», но все оттягиваю этот момент — чтобы насладиться своими ощущениями.

— Кристина, предлагаю игру… Нет, не застывайте вы так… Ну, в самом деле… Крис! — он шутливо хмурит брови — и я сдаюсь. — Совсем другое дело! Люблю вашу улыбку… Так вот, это очень простая — можно сказать, детская, — игра… Прошу вас, проходите на кухню… Правила такие. Я приготовил ужин, — Граф указывает рукой на плиту, откуда тянется умопомрачительный аромат сливочного соуса и базилика — и, если вы останетесь довольны, мы, наконец, окончательно перейдем на «ты».

— Согласна!

— Вы слышали? — обращается Граф к невидимым зрителям. — Она согласна! Какое прекрасное начало ночи!

Надо признать, сейчас он чертовски обаятелен. Сложно отвести от него взгляд — хочется ловить каждое движение. Это самая настоящая магия.

Бесшабашное, хулиганское настроение Графа передается и мне — и я утаскиваю из салатной миски ломтик сладкого перца — точь-в-точь как это сделала Ксения в рассказе Графа. Секундное замешательство — и Граф улавливает аналогию, называет меня воришкой и пытается, не дотрагиваясь, отобрать добычу. Возможно, глядя мне в глаза, он тоже чувствует это легкое волнующее покалывание в груди, когда губами берет у меня из рук надкушенный ломтик…

Граф вынимает противень с запеченными креветками, и мы, игнорируя по-королевски сервированный стол, приступает к трапезе прямо у плиты. Макаю креветку в соус, кладу ее в рот, ворочаю языком, прокусываю — смакую, получая на каждом этапе новую порцию удовольствия. Запиваю глотком прохладного белого вина… Мне хорошо настолько, что я бы согласилась прибывать в этом состоянии вечно. Я забываюсь в своих ощущениях — и не сразу осознаю, что Граф не ест — стоит, прислонясь к плите спиной, и наблюдает за мной. Даже могу предположить, что любуется. Думаю, я и в самом деле выгляжу эффектно: стройная шатенка с длинным вьющимися волосами. Вечерний макияж. Черное коктейльное платье подчеркивает фигуру, завязочки болеро кокетливо сходятся на груди — наверняка, за них хочется потянуть…

Пригубливаю еще вина и отставляю бокал.

— Вы совсем ничего не едите, Граф, — я макаю креветку в соус и протягиваю ему — также, как недавно проделала это с ломтиком перца.

Граф несколько секунд копается в глубине моих глаз, затем осторожно берет губами креветку из моих рук. Смотрит так, словно это не я его, а он меня испытывает. И я понимаю, что происходит: его физическое желание — словно силовое поле. Меня притягивает.

Сначала это происходило незаметно — а теперь я уже стою совсем рядом с Графом, на крючке его взгляда, рука с хвостиком креветки все еще приподнята. Я осознаю, что пока дразнила Графа, сама увлеклась настолько, что перестала контролировать ситуацию.

Надо отступить, разрядить атмосферу шуткой — но меня хватает только на то, чтобы опустить взгляд.

— Расскажешь, о каком преступлении шла речь? — нарушает тишину Граф.

Я внутренне сжимаюсь. О чем он? Точнее, о каком именно преступлении?..

— «Ксения садится на край матраса, подтягивает к себе ноги и аккуратным, но настойчивым движением закрывает книгу, которую читает Глеб…», — напоминает мне Граф, затем протягивает руку к айподу, стоящему на полке, — и вот уже вместо джазовой импровизации я слышу песню Питта Мюррея «So beautiful».

Я незаметно выдыхаю.

— Итак, Ксения закрывает книгу… — тру пальцами лоб, пытаясь собраться с мыслями.

— Мне нужен спутник, чтобы попасть на одно мероприятие. Пойдешь со мной? — спросила Ксения.

Глеб убрал завитушку с ее лба. На мгновение замер, когда пальцы коснулись мочки ее уха. Он любовался Ксенией в открытую, упиваясь тем, что теперь рядом с ней может быть самим собой. В нем вызывал восторг даже этот неспокойный, с хитринкой, блеск в ее глазах — хотя улыбка была невинной, как у ребенка.

— Конечно, пойду, — ответил Глеб.

— И ты не спросишь, что за мероприятие?

— Мне все равно — раз я иду с тобой.

Ксения чуть отодвинулась, чтобы лучше видеть его глаза.

— И ничего не потребуешь взамен такой преданности?.. — задумчиво спросила она — скорее, у себя самой, чем у Глеба.

— Ничего.

Она улыбнулась.