Сто историй любви Джульетты

– Два дня, – шепчет Элен. – Я могу умереть через два дня.

Злата. Бедная, невинная Злата.

– Или через два года, – возражаю я, как будто это намного лучше.

В тысяча шестьсот восемьдесят втором году я влюбился в ведьму, появившуюся однажды у ворот моего замка. Космина прожила после этого целых два года. И все равно это очень мало.

– Как ты думаешь, с нами может получиться по-другому? – спрашивает Элен.

Робкая надежда.

– Потому что ты вспомнила наше прошлое благодаря написанной тобой истории? Может быть.

Я не делюсь с Элен своими сомнениями. Вряд ли мы освободились от проклятия, скорее это новый способ продлить наши мучения.

– И еще дневники… – произносит она. – Мы всегда встречаемся десятого июля. А я приехала на Аляску в январе. Тоже отличие.

– Вообще-то… я видел тебя раньше, – поколебавшись, признаюсь я. – Десятого июля, десять лет назад. В Клермонте, Калифорния.

Элен резко выпрямляется.

– В колледже Помоны?

Я киваю.

– Где именно? Опиши место.

Ее глаза расширяются. Видимо, она тоже вспомнила тот день.

– Ты сидела на траве, на подстилке для пикника, с друзьями, и была одета…

– В медово-желтый сарафан, – заканчивает за меня Элен. – Новый, тогда надела впервые. В тот день произошло нечто странное. Сидя на лужайке, я вдруг почувствовала вкус меда на губах и засмеялась, потому что он сочетался с цветом сарафана. С тех пор каждый раз, надевая желтый сарафан, я ждала, что чудо повторится… Это был ты?

– Да, – шепчу я. – Мы.

– Десять лет. Это гораздо больше, чем два года, – еще одно отличие. Почему ты ко мне не подошел?

У меня сжимается сердце – ведь теперь я знаю, как жила Эйвери и что может случиться, если я оставлю Джульетту в покое.

– Потому что ты казалась счастливой, и я не хотел тебе мешать. У меня была… теория. Я думал, что проклятие вступает в силу только тогда, когда мы влюбляемся друг в друга. Я оставил предыдущую версию Джульетты в покое, и она прожила после этого достаточно долго. Поэтому я ушел.

– И именно поэтому ты нагрубил мне в «Ледяной выдре», да? – догадывается Элен. – Хотел, чтобы я уехала?

Я вздрагиваю: она права.

– Да.

– А теперь… – продолжает Элен. – Мы еще не влюбились друг в друга. Каждый может пойти своей дорогой. Ты этого хочешь?

– Нет, – вырывается у меня раньше, чем я успеваю подумать и вспомнить, что решать должна она.

Меня охватывает тоска, в груди собирается тяжесть, как вода перед готовой прорваться плотиной. Элен надо отпустить. Однако мне начинает казаться, что не существует такого понятия, как свободная воля, по крайней мере когда дело касается нас с Джульеттой. Сопротивление бесполезно. Мы не в силах перехитрить судьбу.

Я наклоняюсь и целую Элен, чувствуя на губах вкус медового вина. В каждой жилочке вспыхивает огонь. Когда ударная волна нашего первого в этой жизни поцелуя достигает Элен, у нее перехватывает дыхание.

– О господи, – шепчет она. – И всегда так?

– Всегда, – киваю я.

И это правда – не важно, где и в каком веке.

Элен

Я вновь целую Себастьена, и между нами пробегает электрический разряд. По негласному уговору мы заставляем себя сдерживаться, все происходит как в замедленной съемке.

Бархат желанных губ. Сладость вина на языке. Шелковистые волосы на раскрасневшихся щеках. Остановись, мгновенье…

Мысли, которые я заталкивала подальше, в глубину сознания, вдруг стремительно вырываются из плена, и я начинаю гадать, что будет, если я действительно Джульетта.

Я отшатываюсь от Себастьена.

– Нет… нельзя!

– Элен, пожалуйста…

Слезы, закипающие в глазах, прорываются наружу, когда я вижу обиду, написанную у него на лице.

– Если мы попробуем… – начинает он.

Я обрываю его, яростно тряся головой.

– Нет. Пойми, я действительно хочу того, что было у Ромео и Джульетты. У Симао с Инес, у Феликса с Кларой, у Нолана с Мэри Джо. С тех пор как я училась в школе и придумала своего Ромео, я хотела одного – чтобы меня любили такой, какая я есть. Но я…

Слезы текут быстрее – уже не от грусти, а от страха.

– Себастьен, я не хочу… у-умирать, – выдыхаю я.

Он закрывает глаза на долгий, горестный миг, все его тело содрогается, словно он пытается сдержать нахлынувшие эмоции. Когда он вновь открывает глаза, их голубизна как будто выцвела до серого.

Он молчит. Не пытается меня переубедить. Просто берет за руку и тихо произносит:

– Хорошо.

Элен

Я так измучена – эмоционально и физически, – что моя нога не выдерживает. Себастьен берет меня на руки и несет в гостевую спальню. Там осторожно укладывает меня на кровать и заботливо подтыкает одеяло.

– Прости, – говорю я.

Он качает головой и храбро улыбается.

– Отдыхай. Увидимся, когда проснешься, если захочешь.

Он беззвучно удаляется. Удивительно, что мужчина такой комплекции ступает так легко.

Мой мозг наконец проигрывает битву с усталостью. Мысли рассеиваются, я немедленно отключаюсь и сплю до полудня.

Просыпаюсь я с красными и опухшими глазами, как будто прошлым вечером меня отхлестали по лицу. Образно говоря, так и есть. Я несколько часов пробиралась сквозь столетия с несчастным Ромео, одновременно вживаясь в роль Джульетты, приговоренной к смерти.