Сто лет Папаши Упрямца

Учитель на пенсии Фань Баоцзун был умен да и воспитан хорошо. Он не оправдывался, не совершал импульсивных поступков, молча выдержал ненависть людей. Спокойствием и хладнокровием он напоминал старую черепаху, глядящую на выплывающие облака в небо и слушающую плеск волн.

Папаша Упрямец увидел, как недовольны его решением родственники, как вымещают свой гнев на старосте и учителе Фане, и тогда прямым и холодным взором он оглядел их и сказал:

Ваши гадкие гримасы, грязные жесты и неприятные слова я плохо разглядел и нехорошо расслышал, повторите, пожалуйста, хочу запомнить, чей отец скачет яростнее всех, чья мать ругается злобнее других. В будущем дам дополнительные блага тому, кто скачет яростнее и ругается злее.

Родственники не были идиотами, они поняли скрытый смысл слов Папаши Упрямца, один за другим взяли себя в руки, прекратили кривить рты и таращить глаза и начали улыбаться и восторгаться – прямо как стадо баранов, вернувшихся на правильный путь после того, как их догнал пес. Они единодушно поддержали итоговое решение Папаши Упрямца, подчинились его приказам и планам, словно бандиты из других группировок, осознавшие, что капитуляция принесет им мир, богатство и хорошего командира.

2

Женщину, с которой Папаша Упрямец хотел бы создать семью, звали Вэй Сянтао, она была из деревни Нэйцао в той же волости.

В тот год, когда они начали общаться, ему было шестьдесят пять, а ей сорок два.

Как-то раз в том году Папаша Упрямец ловил рыбу на реке. Он вытаскивал сеть, так как в ней уже был небольшой улов, и в этот момент один мужчина примерно лет сорока, сложив руки рупором, прокричал ему:

Папаша Упрямец, Вэй Сянтао из бригады деревни Нэйцао просит тебя помочь ей кастрировать свинью!

Папаша Упрямец увидел, что кричавший – из деревни Нэйцао, зовут его вроде бы Лань Цзилинь. Вероятно, он завернул в их деревню по дороге на ярмарку, чтобы передать это сообщение, потому что у его ноги стояла корзина, в которой кудахтала курица. Папаша Упрямец ответил Лань Цзилиню, которого до этого редко встречал: Я не кастрирую свиней!

Лань Цзилинь прокричал: А? Не кастрируешь? Я помню, ты для моей семьи кастрировал свинью, а еще петуха!

Папаша Упрямец: Это было раньше, сейчас я этим не занимаюсь!

Лань Цзилинь: Вэй Сянтао просила, чтобы ты кастрировал, она говорит, что ты это делаешь хорошо, чисто!

Папаша Упрямец: Почему она лично не пришла попросить?

Лань Цзилинь: Она не может уйти!

Я тоже не могу уйти! Я сменил профессию, теперь не кастрирую!

Ее муж умер несколько месяцев назад, а дома у нее ребенок с церебральным параличом, ей и правда не уйти!

Папаша Упрямец оторопел. Он помнил Вэй Сянтао: когда он ездил к ней кастрировать свинью и они познакомились, она показалась ему весьма симпатичной девушкой. Тогда она еще не была замужем. Но время летит быстро, и двадцать лет пролетели в одно мгновение. Она вышла замуж, потом овдовела. Его сердце смягчилось и на душе у него потеплело, он тоже сложил руки рупором и ответил:

Понял!

После возвращения домой Папаша Упрямец вытащил из-под кровати ящик с инструментами для кастрации, открыл его и увидел, что они все уже покрылись ржавчиной или сгнили. Ему потребовалось два дня, чтобы заново их отполировать, а что-то и заменить новым.

В первой производственной бригаде деревни Нэйцао он появился спустя три дня. Он не бывал здесь с того времени, как бросил кастрировать животных, зашел в ближайший дом, чтобы расспросить, где первая бригада и где дом Вэй Сянтао. По удачному стечению обстоятельств, встретил его сам Лань Цзилинь. Теперь Папаша Упрямец уже окончательно убедился в том, что это именно Лань Цзилинь, он не обознался. Тот вызвался отвести его.

По дороге Лань Цзилинь сказал: Я думал, что ты не придешь.

Папаша Упрямец спросил: Сколько лет было мужу Вэй Сянтао?

Лань Цзилинь задумался, он подсчитывал в уме: Ее муж – мой двоюродный брат по отцу, старше меня на пять лет, мне сорок, значит, ему – сорок пять.

Как он умер?

У него в печени была опухоль, он умер спустя три месяца после того, как ее обнаружили. Осталось двое сыновей, у одного – церебральный паралич, я, кажется, уже тебе рассказывал. Другой сын только что поступил в университет. – Лань Цзилинь произнес это и замер, словно почувствовал, что что-то не так. – Э, а почему ты про это спрашиваешь? Ты должен спрашивать не про это!

Сколько свиней надо кастрировать?

Лань Цзилинь снова замер: Этого я не знаю.

Папаша Упрямец сказал: Вот видишь, то, что я должен спрашивать, ты и не знаешь.

Примерно через полкилометра в горной глуши перед ними возникли пять или шесть домиков с черепичной крышей, это и была первая бригада. Лань Цзилинь указал на самый низкий и ветхий дом, глубоко вздохнул, потом медленно выдохнул: Она сама – женщина красивая, фигура привлекательная, но вот дом старый, и судьба у нее тяжелая.

Папаша Упрямец смотрел на дом, на вздыхающего Лань Цзилиня и молчал.