Сто лет пути

…Зачем я сказал эту глупость – выходите за меня? Нет, я, кажется, как-то по-другому сказал, еще хуже, пошлее!.. Конечно, она решила, что я ненормальный старый козел, который на улице пристает к зазевавшимся девушкам. Я знаю ее всего несколько дней. Нет, я ее вовсе не знаю. Я знаком с нею несколько дней! Я поставил ее в идиотское положение. Из деликатности или из жалости она не послала меня к черту сразу и теперь вынуждена тащиться со мной пить какой-то чай, и ей, должно быть, так же неловко, как и мне, если не хуже. Я должен освободить ее от всей этой канители прямо сейчас!..

– Вот здесь, – неожиданно сказала Варвара и потянула его за рукав пальто. – Кондитерская, очень неплохая. Она тут всю жизнь, сколько себя помню. Может, имеет смысл купить торт?

– Зачем?

– Чтобы съесть, – объяснила она сердито. – Зайдем?..

Двери в магазин открывались со скрипом, в тесном тамбуре стояла лужа талой воды, и нужно было или наступать в нее, или обходить по стеночке, зато внутри оказалось тепло и вкусно пахло сдобой и свежемолотым кофе. Дмитрий Иванович никогда здесь не бывал. Деревянные витрины с полукруглыми стеклами, в которых отражался желтый свет ламп, были уставлены всевозможными тортами в кремовых завитушках и без завитушек, в лотках щедро насыпано печенье, орехи в шоколаде и конфеты в бумажках. За прилавком помещалась величественная женщина в белом халате и высокой накрахмаленной наколке. Шаховской посмотрел сначала на женщину, а потом по сторонам. Стены обшиты деревянными панелями, а потолок – чтоб рассмотреть, пришлось закинуть голову, – с лепной розой посередине и люстрой на длинных цепях.

– Здравствуйте, – поздоровалась Варвара.

– «Подарочного» нет, – отозвалась продавщица. – С утра был, так к обеду весь разобрали! Может, «Ленинградский»?

Варвара подумала немного.

– Я хочу с кремом.

– Так «Сказку» возьмите! И крем вкусный, и бисквит коньяком пропитан, все как положено.

Варвара согласилась на «Сказку» и еще попросила взвесить конфет «Ананасовых» и «Суфле». Дмитрий Иванович все смотрел, не мог оторваться.

– У нас торты самые лучшие в Москве, – говорила продавщица, завязывая коробку. – Для ГУМа пекут и для нас, больше никуда не отдают, мало их. А нынешние торты разве можно есть? Несъедобные. Делать разучились, рецепты все позабыли! Сырный торт, это надо такую ерунду придумать!.. Торт! Из сыра! Какое-то месиво, а сверху три малинки и еще клубника, на четыре части разрезанная, так за эту ерунду какие деньжищи дерут!.. Ни масла настоящего, ни сливок, ничего, одна химия маргариновая. Полдня постоит, и водой отходит! Из торта вода отсекается, разве можно!.. – Она возмущенно потрясла своей наколкой и попробовала узел на прочность. – Печь не умеют, зато калории наперегонки считают! Какие такие калории? Не надо тебе калорий, не ешь торт-то! А если уж ешь, так вкусный, а не из сыра с водой!.. Конфет сколько вешать?..

Они вышли из магазина под снег – Дмитрий Иванович нес торт, а Варвара кулек с конфетами, – и она сказала:

– Так я люблю этот магазин! Всегда вкусно пахнет, и все свежее. – Ему казалось, что она говорит, просто чтобы не молчать, от растерянности. – Я первое сентября терпеть не могла, так мы из школы всегда сюда заходили и покупали самый дорогой торт, такой, знаете, с шоколадными зайцами и медведями. И это сразу все меняло. Конечно, учебный год начался, чтоб ему провалиться, но торт-то у нас есть! И большой, на несколько дней хватит. Зайца я сразу съедала, а медведя на потом оставляла.

– А я любил первое сентября, – сказал профессор. – И сейчас люблю. Самый лучший день в году, начало времен.

– В каком смысле?

– Первого сентября начинается новая жизнь. Мне всегда хотелось что-то узнать. И казалось, что впереди гораздо интереснее, чем позади. Не знаю, как это объяснить.

– Новое узнать? – недоверчиво переспросила Варвара. – То есть школа вас не угнетала?..

– Нет, конечно. Как школа может угнетать?

Она пожала плечами, и ему вдруг показалось, она подумала, что выходить замуж за человека, который любит первое сентября и учиться, – ужасная ошибка.

Он решил, что должен оправдаться.

– Вы не подумайте, что я зануда.

– Да нет, вы именно зануда!..

– Я быстро устаю от безделья, – стал оправдываться Дмитрий Иванович. – Голова должна быть занята все время. Если она свободна, в нее лезут исключительно глупости, по крайней мере, в мою.

– В вашу?! – поразилась Варвара. – Мне кажется, в вашей голове могут быть исключительно умности!

И больше они друг с другом не разговаривали.

Открыв дверь в квартиру и не приглашая Шаховского за собой, Варвара сердито потопала мокрыми ботинками по коврику и прокричала очень громко:

– Я пришла!..

Никто не отозвался из глубин длинного коридора, в который выходили несколько двустворчатых крашеных дверей, все закрытые.

– Есть кто живой? Я дома!..

– Что ты вопишь? – осведомились так близко, что Дмитрий Иванович чуть не выронил торт «Сказка». – Я прекрасно слышу.

Перед ними возникла пожилая дама с высокой прической и в накинутом на плечи пуховом платке. Платок был белоснежный, как и волосы.