Сто поэтов начала столетия

Если принять перечисленные исходные аксиомы книги, то все остальные сложности получат ясные обоснования и веские мотивировки. Человек, физиологию не изучающий, но непосредственно «испытывающий», видит мир совершенно по-особому. Вот и Мария Степанова в стихах не только уходит от ответа на какие бы то ни было вопросы, она уклоняется и от самой постановки вопросов. Они только переживаются в формах языка, также переживаемого изнутри, еще не ставшего предметом школьного расслоения на роды, числа и падежи. В ее тщательно выстроенной и обжитой отдельно взятой вселенной всего нового и отдельного поровну: одна замкнутая в себе интонация, одна орфография и пунктуация, один вложенный в стихи идеальный тип читательского восприятия – равнодушное понимание-с-полуслова, никогда не переходящее в овации, поскольку оваций нет и не предполагается в параллельном реальному поэтическом мире Степановой.

Все перечисленные признаки – ежели вдуматься – вроде бы для Степановой неспецифичны, встречаются и в других поэтических космосах. Нет, продолжаю настаивать, – это только так кажется, поскольку в гипотетических параллельных случаях главный эффект заключается в разности потенциалов, в избытке поэтического зрения, в неизбежном сопоставлении эзотерического и неясного с открытым и прозрачным. Ну, например, нетрадиционное написание слов и необычные знаки препинания подспудно сравниваются с нормативными орфографией и пунктуацией. У Степановой ничто ни с чем не сопоставляется, ни отклонение – с нормой, ни разные по своей природе способы отхода от нормы – друг с другом. Ни одна эмоция не доминирует, все возможные интонации и реакции на них существуют рядом, вместе, в едином противоречивом конгломерате.

Другая книга Степановой («Тут-свет») тоже названа многозначительно и вместе с тем прозрачно. Большинство стихотворений содержат попытку высветлить в повседневном существовании живые признаки утраченных ощущений, контуров предметов, смыслов, чужих, либо неясных, либо ушедших в прошлое. Вот, например, стихотворение «Я, мама, бабушка, 9 мая»:

Из троих, сидящих за столом,
Лишь меня есть шанс коснуться,
Прямиком, расплющить кулаком, осязать уста и руце.
Но зато, как первое объятье,
Мы сидим втроем в едином платье
………………………………………….
И стою пешком у поворота:
Рода наступающая рота.
Оттого и каждый День Победы
Выше на один этаж,
На котором мы ведем беседы
Тройственные, как трельяж.

Мария Степанова стремится приоткрыть в поэтической речи те же парадоксальные возможности, которые столетие тому назад нащупали в прозе авторы, с успехом применившие технику потока сознания: Джойс, Пруст, Фолкнер. По видимости бессвязная речь, игнорирующая законы риторики, оказывалась ближе к реальному процессу словопорождения, нежели мнившиеся высшим достижения «реализма» отточенные пассажи Тургенева или Диккенса. Словно бы забыв об усилиях Хлебникова, дадаистов и им подобных, Степанова решительно вступает на зыбкую почву эксперимента, который не желает быть экспериментом, но претендует на роль канона. Поэт Мария Степанова будто не замечает грамматики языка и стиха, а вместе с тем не желает замечать читателя и «понимателя» своих поэтических текстов. Если кому-то что-то неясно, значит еще не совершена коллективная работа читателей над трудностями перевода с поэтического языка на русский. И – добавлю от себя – неизвестно, будет ли она совершена хотя бы когда-нибудь, необходимо ли ее совершение для русской поэзии. Ясно пока одно: стихи Марии Степановой совершенно оригинальны и живо интересны многим ценителям русской поэзии начала нового столетия.

Библиография

Страшные глаза // Знамя. 2000. № 6.

Стихи // Зеркало. 2001. № 17/18.

Песни северных южан. М.: АРГО-РИСК; Тверь: Kolonna, 2001. 56 с.

О близнецах. М.: ОГИ, 2001. 104 с.

Тут-свет. СПб.: Пушкинский фонд, 2001. 48 с. (Автограф).

И в глазах темно, и во рту сухо… // Критическая масса. 2003. № 1.

Новые баллады // НЛО. 2003. № 62.

Счастье. М.: НЛО, 2003. 88 с. (Премия Андрея Белого).

Выдох // Знамя. 2004. № 9.

Физиология и малая история // Знамя. 2005. № 4.

Физиология и малая история. М.: Прагматика культуры, 2005. 88 с.

О // Знамя. 2006. № 9.

Лирика, голос // Знамя. 2008. № 12.

Проза Ивана Сидорова. М.: НЛО, 2008. 74 с.

Лирика, голос. М.: Новое издательство, 2010. 54 с.

Стихи и проза в одном томе. М.: НЛО, 2010. 240 с.

Киреевский. СПб.: Пушкинский Фонд, 2012. 64 с.

Сергей Стратановский или «Здесь что ни день умирает надежда-птица…»