Сто поэтов начала столетия

Существует, конечно, и противоположная опасность – человечеству грозит не только тотальная унификация и деперсонализация личности, но и угроза прямо противоположная: распадение общности собеседников, способных к диалогу, говорящих на одном (пусть и конвенциональном, клишированном) языке на немую толпу одиночек, лелеющих свою автономию и свободу и совершенно лишенных возможности понять друг друга. И у этой проблемы есть свои философские предтечи – место британской аналитической философии здесь займет континентальная метафизика прошлого столетия, вернее, борьба с традиционной метафизикой, например сартровская…

Энтропия выходит замуж за время, у них не рождаются дети.
Время везде рассылает своих термитов.
Даже сама эта мысль с наивностью превращается в горстку
вопросов разнокалиберного тщеславья:
первый ли я на земле, произнесший это?
Нет, успокойся. Вряд ли.
Человек не живет без железа в крови, но оно ржавеет,
как табличка с названием итальянского полустанка.

Странно, но никогда до этой самой минуты

я не говорил ничего, что так бы
шло вразрез с ощущением. Потому что я счастлив.

Ведь сказано же, что счастье – это когда тебя понимают! Здесь, правда, речь не о необходимости взаимного понимания друг друга людьми с разными убеждениями, о котором речь шла в старом фильме советского времени. Взаимопонимание нынче затруднено не только различием мнений и убеждений, но и проблематичностью мнений и убеждений самих по себе. В ракурсе поэтических рассуждений о природе восприятия слов и вещей Лев Оборин, пожалуй, не имеет себе равных уже сейчас. Это не отменяет однако пожелания выхода за пределы описанной магистральной темы – тогда Оборину окажутся подвластны также и иные рубежи смысла.

Библиография

Объемно и в цвете. М., 2002.

«Солнце ползет по низинам, по замерзшим трясинам…» и др. стихи // Волга. 2009. № 1–2.

В плотных слоях кукурузы // Зинзивер. 2009. № 3–4 (15–16).

Мауна-Кеа. М.: Арго-Риск, Книжное обозрение, 2010.

Магматический очаг // Дети Ра. 2011. № 5 (79).

Пусть будет так // Интерпоэзия. 2012. № 2.

Бесстыдство // Октябрь. 2012. № 8.

Натуральный ряд // Интерпоэзия. 2014. № 1.

С точки зрения смолы… // Урал. 2014. № 11.

Вера Павлова или «Метастазы наслажденья…»

Новость и свежесть поэзии Веры Павловой постепенно обратились в атрибуты поэтического амплуа – это нужно сказать сразу. С учетом существенных изменений в восприятии образа и мифа Павловой, ставшего привычным, почти рутинным, – более понятен (по контрасту) шок, некогда объявший ценителей поэзии и блюстителей устоев и принципов, впервые узревших на бумаге коротенькое павловское «Подражание Ахматовой»:

и слово х… на стенке лифта
перечитала восемь раз подряд

Неизвестно, сколько еще раз перечитывали этот общедоступный текст поклонники и хулители, но его краткость сразу же была воспринята в качестве преданной сестры новоявленного таланта. Этакие эротические хокку – вот к чему приучила Павлова читателей, – впрочем, со временем стало ясно, что эротика в этих доморощенных малостишиях может и отсутствовать, главное – меткая наблюдательность и созерцательная медлительность, таящая скрытую энергию:

Книга на песке.
Ветер дает мне урок
быстрого чтенья.

«Японские» ассоциации на этом не исчерпываются: сокровенные признания просвещенной дамы, блюдущей собственную независимость, пристально всматривающейся в детали жизни вокруг, не замыкающейся в пространстве спальни, детской и трапезной, – ясным образом отсылают к знаменитой книге Сей Сенагон или по меньшей мере к ее экранизации – фильму Гринуэя, соименному одному из сборников Веры Павловой («Интимный дневник отличницы»):

С наклоном, почти без отрыва,
смакуя изгибы и связки,
разборчиво, кругло, красиво…
Сэнсей каллиграфии ласки
внимателен и осторожен,
усерден, печален, всезнающ…
Он помнит: описки на коже
потом ни за что не исправишь.