Читаем Сто поэтов начала столетия полностью

Сто поэтов начала столетия

когда растают льды Антарктидымы будем счастливыпройдут многочисленные дождисухие кости станут влажнымизацветут садына земле королевы Модна полуострове королевы Виктории –на ветру палатки белыеот воды до воды – лугарыбу и хлеб птица выхватывает из руквсе нормально будетвсе мертвые оживутвсе хорошиекроме плохихо, стеклянные городао, поднявшаяся изо льда землягосударь императорпо щиколотку в теплой водевдоль зеленого береганавстречу качаясь идеткак простой пингвинимператорский

Любое ощущение человека, взятое во всей его конкретности и четкости, зафиксированное в настоящий конкретный момент времени, – недействительно, неабсолютно не по причине собственной неподлинности, а просто потому, что обязательно вскорости сменится другим, противоположным, сознательно достигнутым. Ведь все мои человеческие (и почти уже нечеловеческие) силы направлены на изменение себя и комплекса своих ощущений. И в этой вечной череде калейдоскопических изменений ни за что невозможно зацепиться – то ли дело эмоция робота, постоянная, раз навсегда впечатанная в его сознание управляющей матрицей-программой! Именно реакции роботов (пусть даже наиболее отталкивающие) могут стать островком стабильности в зыблющемся мире всеобщего и непрерывно текучего стремления к совершенству-смерти. Помнится, в старой советской романтической комедии «Его звали Роберт» (1967) юноша-гомункулус оказался более преданным возлюбленным, чем его «оригинал» из плоти и крови, – и это несмотря на то что ему не дано было изведать, «как пахнет сено после дождя». Киборги живее всех живых! – именно эта простейшая мысль оплодотворила разгул фантазий Сваровского в его книге о роботах.

только роботы умеют любитьим в голову не приходит мысль об изменечто может быть крепче привязанности неорганического материалабесстрастного, неподкупного этого сцеплениянеорганических молекул?..

Однако – старая истина: чем ярче и необычнее прием, тем легче он автоматизируется, стирается, перестает щекотать нервы и бередить слух. Новая книга Федора Сваровского «Путешественники во времени» тянет уже и на модное слово «проект», это пространнейшая череда описаний межвременных путешествий и приключений неких героев, собрание неоромантических ирои-комических баллад и квазиэпических сказаний, снабженное десятками «документальных» фотографий, призванных усилить игровое ощущение подлинности происходящего.

это будущеев небе – скоростные антигравитационные аппаратыконец войныправительство Гоорна ушло в отставкув горах повстанцы сдают позитронное оружие и лучеметымутанты уравнены в правах с гражданами Союзатеперь кто угодно на ком угодно может женитьсялегитимны любые официально зарегистрированные узы

Если ренессансная «модерность» и «достижительность» приводили к стремлению приладить внешний мир к привычным каналам человеческого восприятия, избавить его от метафизической и «неудобной» для обыденного сознания глубины и неисчерпаемости, то на выходе из постмодерна все усилия оказались обращенными на создание «второй природы», копии большого мира, как можно более точно повторяющей его внешние характеристики.

Автор, пережив безвременную смерть, оказавшуюся временной иллюзией, снова стремится обрести статус творца, создателя 3D-картинок, претендующих на тождество с самой что ни на есть реальной реальностью. Возникает род наркотической зависимости, глубокой закомплексованности и неверия в собственные силы, маскирующихся под уверенный креатив без берегов. Чем страннее и забористее, тем… более все это будет напоминать настоящую жизнь, идет ли речь о шреках и аватарах либо об высокогорных осажденных мутантами селениях Маргат Сырдым. Дальше! Дальше!! Дальше!!! Что еще подбавить к трехмерному изображению для пущей достоверности? Запахи? Болевые синдромы? Пока что в изобилии только один читательский синдром: усталая реакция на бесконечное однообразие занимательной пестроты. Которая, конечно, может и должна быть преодолена и устранена без всякой помощи мутантов с проспекта Мира и чар императора Хайруруману Хлугга.