Сто причин поверить

– Нет! – озверел Смотров. – Мне на хрен не нужно сейчас твое вранье! И так знаю, что вы в отношениях! И… Думайте, кто из вас уйдет из отдела.

Это было правилом. Спалились – выметайтесь. Это правило установил Смотров, еще когда проводил с ними собеседование.

– Мне тут никакие сопли не нужны, – пред-остерегал он. – Личная жизнь где-то там, за порогом. И не с кем-то из сотрудников отдела.

– И не собираюсь! – фыркнула тогда возмущенно Настя.

И вот собралась, дура. Дура же? Нет? Она задумалась.

Еще пару недель назад ответила бы утвердительно. Сейчас вряд ли. Может, и дура, конечно. Но этой дуре вдруг отчаянно захотелось Валериной надежности, завтрака на двоих и ужина. Засыпать и просыпаться не одной. И чтобы не от случая к случаю, как раньше мечталось, а на постоянной основе. Вот мозги снесло так снесло!

– Уйду я, – проговорил негромко Валера, когда Смотров ушел курить. – В участковые. Там вакансия. И с жильем помогут. Надо тебя из этой квартиры забирать. И…

– Помолчи, пожалуйста. Он думает, – кивнула она на прикрытое окно, за которым маячил сердитый майор. – Сейчас скажет что-то.

Смотров вернулся только после трех сигарет. Даже лицо сделалось серым.

– Товарищ майор, мы все решили, – пожалев его, начала сразу говорить Настя. – Грибов готов перевестись в участковые.

– Решили они! – фыркнул он, усаживаясь на свое место и привычно втягивая голову в плечи. – А у меня работать кто будет? Желторотые выпускники полицейской академии? Вас учил-учил. Еще кого-то учить?

Настя с Грибовым переглянулись. Смотров упорно рассматривал какую-то точку в центре стола. И вдруг заговорил:

– Если у вас все серьезно, буду терпеть. Но при условии, что на службе вы ведете себя как чужие друг другу люди. Никаких поцелуйчиков и зажималок. И нигде не афишировать. Пока… Пока не узаконите отношения.

Настя приоткрыла рот.

– А ты что думала? – заметив, взвился он тут же. – Буду тут блуд под носом у себя терпеть?! А тебя предупреждаю…

Смотров резко повернулся в сторону Грибова.

– Обидишь Настю – тебе места не будет в отделе. Не только в моем. А вообще в нашем отделении полиции. Уяснил, старший лейтенант Грибов?

– Так точно, – с красным, сияющим улыбкой лицом вскочил с места Грибов и вытянулся по стойке смирно. – Уяснил!

– Что ты уяснил, весельчак?! – Серое лицо Смотрова пошло багровыми пятнами. – Я тебя предупредил! Не дай бог ее обидишь! А сейчас работаем! Мишин придет через пять минут.

Мишин задерживался, явился с опозданием в полчаса. Белые джинсы, черная футболка, мокасины алого цвета. Физиономия заспанная, небритая.

– Прошу прощения, прошу прощения, – лакейно принялся он кланяться в сторону Смотрова и Насти. – Пробки на дорогах.

Ей сделалось противно. Сразу подумала, что тот лицедействует перед ними. Никак из роли не выйдет. Смотрову, кажется, тоже его подобострастие не пришлось по вкусу. Он молча указал ему на дверь. И коротко сказал:

– Пройдемте в комнату для допросов. Уварова, будешь вести допрос.

– Допрос? А почему допрос? Я думал, это будет просто беседа.

Мишин резко выпрямился, судорожным движением вытер ладонью пот со лба. Ладонь вытер о джинсы.

– Время бесед закончилось, Мишин, – обернулся на него от входа Смотров. – Вы нам солгали. И это наводит на подозрения. Пройдемте.

Глава 26

Зачитав ему его права, Настя предложила воспользоваться услугами адвоката.

– Считаете, он мне нужен? – сгорбился Мишин, покосился с упреком. – Разве мы не все выяснили? Зачем мне адвокат?

– Вы имеете на это право.

– Пока не вижу необходимости. Я ни в чем не виноват. Задавайте свои вопросы, товарищ капитан. – Он вымученно улыбнулся. – Я понимаю, это ваша работа. И… И я не понимаю, почему я здесь. У меня не было мотива доводить свою жену до самоубийства.

– Мотивом вы считаете унаследованное состояние Яковлевых? – уточнила Настя.

– Да.

– Так вы же его унаследовали! – воскликнула она. – Или нет?

– Да… Нет… Да, будто да. Но на тот момент я не знал об этом, – занервничал сразу Мишин, принявшись оттягивать тесный ворот футболки, словно он его душил.

– На какой момент?

– На тот, когда Инга погибла, – с легким раздражением уточнил Мишин. – Не надо играть со мной, товарищ капитан. Если вы желаете что-то уточнить, спрашивайте.

– Уточняю… Когда вы узнали, что унаследовали все состояние Яковлевых?

– Уже после похорон. После возвращения их семейного адвоката с отдыха. Он вернулся практически после нашего с вами разговора, когда я еще ничего не знал.

Настя вопросительно глянула.

– Вы спросили меня – я ответил, что мотива у меня нет и не было. Инга грозилась оставить меня ни с чем.

– Обещать не значит выполнить, Мишин. Она могла обещать вам, а вы, испугавшись, поспешили от нее избавиться.

– Серьезно? – Он широко распахнул глаза, грустно улыбнулся. – Моему испугу год. Как только ее отец умер, она сразу начала нести эту ахинею.

– Какую?

– Что мне ничего не достанется. Что, если я с ней из-за папиных денег…

– У папы были деньги?

– Да. Состояние его банковских счетов, которые унаследовала Инга, меня обескуражило, если честно. Мой тесть, как оказалось, был весьма небедным человеком.

– Потом такой стала ваша жена.