Сто сказок удмуртского народа

Посоветовались они друг с другом, и пошел поп в лес. Арбуз — в лукошке, лукошко перед собой несет. Вошел в лес, только слышно, как сучья трещат под ногами. В темноте, не видать, куда ступаешь, споткнулся поп за хворост, арбуз упал и разбился. А под хворостом заяц прятался. Испугавшись, тот побежал без оглядки. Э! Что теперь поделаешь, убежал жеребенок.

— Тпрусь, тпрусь, зачем ты от нас убегаешь, чего ты матери своей испугался? — кричит поп.

Да хоть кричи, не кричи, жеребенок убежал, где его поймаешь? Перед попом остался только разбитый арбуз.

Так и пропали его сто рублей, целый месяц зря сидел. С горя заплакал поп, возвращаясь домой.

— Ох, матушка, кончаюсь!

— Что случилось?

— Какой красивый жеребеночек вывелся, какой резвый! Невозможно было поймать, когда он вылупился и в лес убежал.

Поп и сейчас еще сокрушается, что не удалось ему обзавестись породистой лошадью.

97. Зять

Пошел один зять в гости к своей теще. Вошел в дом и сел на лавку, ждет, когда его угощать будут. А тесть с тещей, кажется, и не думают его кормить-поить, все делают какие-то свои дела. Встал тогда зять и сказал, что он пойдет к соседям, и вышел.

Никуда он, конечно, не пошел. На улицу вышел и стал в окно подсматривать.

Вот тесть бочонок с медовушкой[87] на печь поднял. Теща же жареную утку в печь поставила, под кровать спрятала сочни, а под фартук запрятала недовыщипанную индейку.

Увидел все эти запрятывания зять и заходит в дом. Подсел он к тестю и начал:

— Когда я к вам шел, тесть, много удивительного мне попалось по пути. Через дорогу змея переползла, толстая-толстая, как бочонок с медовой брагой, что у вас на печи стоит. Я ничуть не испугался ее: взял камень с ту жареную утку, которая у вас в печке, и расплющил ее, как сочни, которые лежат у вас под кроватью. Если вы не верите моему рассказу, то выдерите мне волосы, как перья у индейки, которая под передником у тещи.

Понял тесть, что хочет зять есть, и у него уж не было больше никаких возможностей не угостить зятя.

98. Узкий кувшин

Жил-был поп. У него, конечно, был батрак. Однажды зимой поповской скотине не хватило кормов. Что делать? Известно, надо идти в соседнее село за сеном и батрака взять с собой.

Когда они выходили из дома, погода была хорошей, солнечной, а только выехали с сеном — такой буран забушевал, что дороги не видно. К тому ж и ночь подошла.

Что делать? Известно, среди поля не уснешь, надо к кому-то ночевать идти. С большим трудом дошли до какой-то деревушки и зашли там к одному знакомому. А знакомый этот был очень богатым и очень жадным.

Когда поп с батраком вошли, он сидел, кисель ел.

— Эхе! — шепчет батюшка на ухо батраку, — нам, кажется, повезло, вовремя прибыли. Ведь мы сутра ничего не ели.

— Да, под ложечкой посасывает, — подтверждает батрак.

Услышав, что зашли гости, отряхнули снег, хозяин дома пригласил их есть кисель. Батрак, не ожидая вторичного приглашения, уселся за стол. А батюшка сидит в сторонке и ждет, когда его еще будут звать.

— Батюшка, отец Василий, садись, садись, — говорят.

— Спасибо, спасибо, я сыт, — церемонится поп.

— Спасибо, так спасибо, силой не можем заставлять. — Сказал это хозяин и, кажется, совсем позабыл о сидящем на лавке госте. Ладно.

Сидит батюшка, уставился глазами на стол, слюнки глотает, а люди за столом чашку за чашкой в рот опрокидывают.

Поели-попили и все встали из-за стола. Жена хозяина оставшийся кисель вылила в узкий кувшин и поставила на окно, а батюшка процеремонился да так голодным и лег спать.

Когда все уснули, батюшка и шепчет батраку на ухо:

— Батрак, а батрак, мне очень уж есть хочется.

— Хочется, так ешь. Кисель ведь на окне стоит, — отвечает батрак.

Батюшка торопливо встал и прямо через край стал выхлебывать кисель из кувшина, из темноты только чавканье раздается.

— Батрак, а батрак, — снова шепчет поп.

— Что? Не наелся, что ли?

— Какое наелся, я стал облизывать, да рука обратно не вылезает.

— Какой ты, право! Неужели нельзя было по-человечески поесть! — сочувствует батрак. — Иди, залезь на печь и стукни там кувшин о чурку.

Бац! — раздалось на печке, осколки кувшина посыпались на пол.

Спустился батюшка обратно к себе на постель, батрак пошел посмотреть, как его хозяин сделал это дело.

— Ну, батюшка, теперь мы пропадом пропали, — сказал батрак, спустившись с печи.

— Что такое?

— Как «что такое»? Ты вместо того, чтобы стукнуть кувшин о чурку, стукнул о лысину хозяина. Давай, пока не начали кричать, уйдем отсюда.

Они быстро собрались, запрягли лошадь и уехали.

Подъехали они к дому, посмотрели назад — за ними погоня.

Что делать? Батюшка велит гнать лошадь побыстрее, подталкивает батрака под бок, батрак, вместо того чтобы погонять, нарочно сдерживает. Потому погоня все ближе и ближе.

Батрак, чтобы избавиться от побоев, спрыгнул с воза, а попу велел спрятаться в сене. «Тебя, мол, не увидят, за мной гнаться будут».

Так и сделали: батюшка залез под сено, а батрак, щелкнув кнутом лошадь, умчался, как вихрь.

Подъехала погоня к сену, не увидела никого и от злости не знает, что и делать. Не долго думая, мужики взяли и подожгли сено.