Сто страшных историй

— В полной мере. Хозяин — человек обычного роста и телосложения. Я спросил, есть ли карлики среди его продавцов. Нет, ответил он. Он вообще за всю жизнь не встретил ни одного карлика. Теперь давай сопоставим… Нет, сперва сними маску.

— Да, господин. Уже снял.

— А ведь я такой не один, — задумчиво пробормотал я, глядя на красное лицо и длинный нос. — Нет, не один…

— О чем вы, господин?

— Говорю, я не один, кто хочет видеть тебя без маски. Смотри сам…

Я начал загибать пальцы:

— Нищенка ломает тебе сандалию. Ты чудом не упал, едва не потеряв маску. Самурай в порту требует, чтобы ты снял маску, и исчезает при появлении святого Иссэна. Впервые вижу грозного задиристого самурая, который бежит от монаха! А ты?

Ответа я не дождался. Пришлось продолжить:

— Одной малопрекрасной ночью я просыпаюсь от подозрительного шума во дворе. Никого нет, кроме тебя — и ты готов лупить палкой незваного гостя. Утром морда охранного амулета вся в крови. Кстати, припоминаю: наглец-самурай в порту был ранен. Как раз после ночного происшествия! Забавное совпадение, не находишь?

Широно потупился, громко засопел.

— И вот — карлик. Назойливый карлик притворяется хозяином лавки и просит продать твой веер. Тот самый веер, который для тебя — часть тела. Сейчас меньше, чем прежде, я помню. Но все-таки!

Стоя на коленях, он был лишь самую малость ниже меня. Я качнулся к Широно, приподнял его голову за подбородок. Уставился в выкаченные глаза слуги, похожие на птичьи яйца:

— Тебе не кажется, что кто-то очень интересуется твоей внешностью и природой? Самурай, нищенка. Незваный гость. Он, похоже, догадывается, что ты спишь с открытым лицом. У тебя должок перед Лазоревым драконом, знаешь? Карлик проверяет, можно ли забрать у тебя веер. Кто все эти люди? Кто их послал?

2

Беглец и преследователь

Я ждал чего угодно. Кроме того, что услышал.

— Это не люди.

Широно сел на пятки и отвесил мне поклон до земли. Когда он выпрямился, лицо его, несмотря на все приметы тэнгу, было лицом самурая, готового к бою.

— Это один и тот же человек, господин. И он не человек.

— Кто же он?

— Полагаю, это тэнгу. Вам известно, что тэнгу могут принимать разные обличья?

Я кивнул.

— Ты тоже можешь? — спросил я.

— Уже нет. Третий год как утратил эту способность. Я даже не уверен, что все они — нищенка, самурай, карлик — один и тот же тэнгу в разных обликах. Я их видел, да, и я сомневаюсь. Раньше я ответил бы вам точно, но сейчас… Я могу лишь подозревать, господин. Талант прозревать тэнгу под личиной — он ушел вместе со способностью набрасывать личины на себя. Я радовался этому…

— А теперь сожалеешь?

— Нет, — прозвучал твердый ответ.

— Это твой враг? Он преследует тебя, чтобы отомстить?

Широно хрипло рассмеялся:

— Если я прав, и это тэнгу — он убежден, что он мой друг. Лучший друг на свете! Вероятно, за мной охотятся, господин. Еще с тех пор, когда я сбежал из леса в Киото.

— Тебя хотят убить? Тэнгу можно убить без фуккацу.

— Меня хотят вернуть.

— Куда?!

— Вернуть в лес. Тэнгу должен жить со своими!

Смех стал громче, болезненней:

— А какие они мне свои? Я человек!

— Рассказывай, — велел я. — Все, что знаешь, о чем догадываешься.

Рассказ Широно был сух и бесстрастен, как служебный доклад. Но за каждым словом крылся шторм еле сдерживаемых страстей. Наверное, поэтому скудные факты и хрупкие предположения складывались для меня в яркую и правдоподобную историю. Я представлял себя на месте Широно — нет! — на месте дознавателя-тэнгу, гончего пса, отправленного князем Содзёбо вслед за дерзким беглецом.

У меня был длинный нос и красное лицо, веер и сандалии с единственным «зубом». У меня было упорство, способное потрясти небеса.

Это мне приказали: вернуть любой ценой, не считаясь со временем и усилиями. Это я искал Широно, понятия не имея, куда он делся. Это я, всей душой стремясь обратно в родной лес, день за днем, год за годом скитался среди мерзких, дурно пахнущих людей, меняя облик за обликом. Я напал на след добычи, узнал про службу Дракона-и-Карпа, но приблизиться к главе службы, втереться в доверие, чтобы выудить сведения про новоиспеченного слугу, не смог — святые монахи, подобные ему, видят таких, как я, насквозь, под любой личиной.

Но я выяснил, зачем Широно понадобилась служба. Человек? Неслыханная дерзость, немыслимая глупость! Тэнгу желает утратить то, что делает его тэнгу? Оскорбительная наглость!

Тем более его следует вернуть на княжеский суд.

Это я искал хитреца, укрывшегося под маской карпа, в Эдо и Нагасаки, на Хонсю и Эдзоти, Кюсю и Сикоку. Я не знал, куда отправят Широно, но понимал: он уедет подальше от Киото и кедровых лесов Курамы. Первые годы поисков я надеялся на чутье — маска не стала бы препятствием для наблюдателя, обладавшего нюхом вроде моего. Увы, время шло, Широно утрачивал способности тэнгу, как лес осенью теряет лист за листом, пока не останется голым. Я начал сомневаться, что опознаю его под маской, полагаясь только на чутье.