Сто страшных историй

Он встал в полный рост. Сохранять равновесие в лодке, покачивающейся на зыби, было не так-то просто. На это уходили все силы. Иосикава бросил короткий взгляд на голову, поднятую кем-то из ссыльных за длинные волосы — и поспешил опуститься обратно на скамью. Вот же! И скверны не боятся! Хотя что им терять? Они и так, считай, в аду — или скоро туда отправятся. Старшина знал, что на острове процветает людоедство. Умер? Добро пожаловать в пустое брюхо!

Поднятая за волосы голова? Это как торговцу овощами взять с прилавка тыкву, нахваливая товар покупателю.

— Опознали?

— А как же!

— Он это!

— Ловкач Тиба!

— Он! Кто ж еще?!

— Где нашли?

— Тут, рядом!

— Где — рядом?!

— Да тут же!

— В пяти шагах от тела валялась!

— Не заметили сразу...

— В темноте-то...

— Нашли голову? — рявкнул Иосикава, теряя терпение. — Значит, и шест найдете. Вкопайте в землю рядом с телом. И привяжите к нему голову. Да повыше! Чтоб издалека видно было!

— Где мы шест возьмем?!

— Вкопать? Тут одни камни!

— Справитесь как-нибудь!

— Справимся, господин! А вы нам...

— Еще рыбки, а?

— Вы обещали!

— Если голову найдем!

— Обойдетесь! — жестко оборвал наглецов старшина. — Утром полу̀чите. Ждите, придет лодка. И чтоб все в сохранности у меня было! И тело, и голова. Знаю я вас...

— Да мы что, господин?

— Мы же...

— Мы ничего...

— Ничего такого!

— Все сохраним!

— А вы нам...

Не слушая заверения ссыльных, старшина дал команду грести обратно. Он искренне надеялся, что возвращаться в третий раз не придется. В том, что его указания будут выполнены, Иосикава не сомневался.

За лишнюю рыбку эти голодные оборванцы не то что шест — священный храмовый столб отыщут, из земли выроют и в другом месте вкопают!

* * *

— Ссыльные выполнили ваши указания?

— Простите, господин. Мне это неизвестно.

— Неизвестно?

Голосом Сэки Осаму можно было резать мясо. Вся троица стражников не замедлила ткнуться лбами в пол. Я едва удержался, чтобы не последовать их примеру.

— Умоляю о прощении, господин! Я не имел возможности проверить. На рассвете следующего дня начальник поста господин Яманака отправил нас в Акаяму. Лодка к тому времени еще не отплыла на остров! А с берега не разглядишь...

— Хватит, я понял. У вас есть, что добавить?

— Нет, господин.

Старший дознаватель уже собрался отпустить стражников, но вовремя поймал мой выразительный взгляд. Со всей возможной скромностью я отвесил поклон:

— Дозволено ли мне будет задать вопрос свидетелю?

— Спрашивайте, Рэйден-сан.

В присутствии стражников господин Сэки был со мной по-отечески доброжелателен. Вот всегда бы так! Да, знаю, тогда бы господин Сэки перестал быть господином Сэки. Но помечтать-то можно?

— Скажите, старшина… Вы заметили следы крови, когда осматривали тело?

Иосикава задумался, морща лоб и хмуря брови.

— Простите, господин, я не уверен. Было темно...

— Свет костра? Свет головни?

— Их было недостаточно, господин.

— Земля возле тела? Одежда убитого?

— Еще раз простите, господин. Может, что-то и было. Не могу вспомнить.

— Шея убитого кровоточила?

— Нет, господин!

— Ссыльные не сказали вам, где именно они нашли тело?

— Нет, господин. А спросить я не догадался.

Он уткнулся взглядом в пол:

— Виноват!

— Что именно вы хотите узнать, Рэйден-сан? — вмешался старший дознаватель обычным брюзгливым тоном. — Поделитесь с нами.

— Слушаюсь, Сэки-сан! — я повернулся к начальству. — Понимаете, если Тибу убили там, где старшина видел тело, тогда неудивительно, что голова отыскалась неподалеку. В темноте ее поначалу могли не заметить. Но тогда остались бы следы крови: на земле, на одежде убитого. Много крови! Пусть даже шея ко времени обнаружения трупа и перестала кровоточить…

— Продолжайте.

— Я допускаю, что старшина, потрясен увиденным, мог не обратить на это внимания. В неверном свете головни и костра? Вполне мог. Но также я допускаю, что крови и впрямь не было.

— Вы предполагаете, — вмешался инспектор, который до того молчал, — что Ловкача убили в другом месте? А тело перетащили на мыс, желая таким странным образом предъявить береговой страже?

— Да, Хисаси-сан!

— Голову тоже принесли? Тоже подбросили? Кто?

Я невольно подался вперед:

— Что, если это сделал сам Тиба?

— Переродившись в теле убийцы? — если толстяки и впрямь, как говорят, тугодумы, к инспектору Куросаве это не имело отношения. — Я слышал, что сразу после фуккацу разум перерожденца как в тумане — и проясняется лишь со временем. Это так?

— В большинстве случаев, — откликнулся Сэки Осаму.

— Но не всегда?

— Не всегда. Нам знакомы и другие случаи.

«И вам тоже!» — едва не добавил я.

— Тогда версия, какую выдвинул Рэйден-сан, имеет смысл. Если после фуккацу Ловкач не потерял самообладания, он вполне мог сыграть с нами такую шутку. Это в его духе, насколько я могу судить. Осталось выяснить, кто убийца, в смысле, кто теперь Ловкач Тиба — и откуда в месте ссылки взялся стальной меч?

Меч, с отчаянием подумал я. До каких же пор стальные мечи и отрубленные головы будут преследовать несчастного Торюмона Рэйдена?!

— Можете идти, — приказал господин Сэки стражникам.