Сто страшных историй

На Яманаку было больно смотреть. Лицо начальника сделалось цвета мышиной шкурки. Лоб густо усеяли бисеринки пота, хотя с утра на берегу было свежо.

— Не самое приятное занятие? — господин Сэки пожал плечами с отменным равнодушием. — Согласен. Но таков наш долг.

Я представил себе, до какой степени разложились останки Ловкача за это время — и мимо воли задышал глубже. Словно пытался надышаться свежим воздухом впрок, пока в ноздри не ворвалось трупное зловоние.

— Тело? Голова?

— Тело и голова!

Господин Сэки начал терять терпение.

— Тело и голова, тело и голова, — начальник поста повторял эти слова, как безумец, не в силах замолчать. — Тело, голова... О небо! Что же делать?

— Объяснитесь!

Инспектор помалкивал, я тоже. Начальнику с лихвой хватало грозы по имени Сэки Осаму.

— Тело пропало! Голова пропала! Все пропало!

— Что? Неслыханная дерзость!

— Молю о снисхождении!

— Немыслимая глупость!

— Я достоин самого сурового наказания! — Яманака бухнулся на колени, ткнулся лбом в жухлую траву. — Велите мне прервать мою жалкую жизнь!

— Ваша жизнь?! — в голосе старшего дознавателя звучала неприкрытая брезгливость. — Если вы достойны наказания, его определит ваше начальство. Нас интересует совсем другое. Как пропали тело и голова? Когда? При каких обстоятельствах? Кто это обнаружил?

И громом с ясного неба:

— Докладывайте!

Глава четвертая: остров девяти смертей

1

«Им веры нет!»

Погода радовала, в отличие от известий.

В лучах осеннего солнца море отблескивало синеватой сталью, но глаз не слепило. Прохладная голубизна небес дышала покоем и умиротворением. Лишь на са̀мом горизонте упорно ползла и все никак не могла доползти в зенит стайка кудрявых облаков.

Облака походили на дымы далеких вулканов.

В ясный день остров был хорошо виден даже с берега. Сейчас он постепенно вырастал перед нами. Я уже мог различить знакомый хаос прибрежных скал и кособокую ножку исполинского гриба — наполовину обвалившийся конус потухшего вулкана. Как и в прошлый раз, гриб не спешил отрастить смертоносную шляпку дымного облака. Надеюсь, он погодит с этим по меньшей мере до нашего отбытия.

Лодки грозных чиновников, ввергших в трепет трусоватого Яманаку, шли вровень, разойдясь, чтобы весла не цепляли друг друга. Отстав на три корпуса, за нами следовала лодка со слугами: каонай господина Сэки и слуга инспектора гребли, Широно сидел на руле. В нашей лодке у руля расположился господин Сэки, отправив меня на нос. А вот с инспектором при отплытии вышла заминка.

— Прошу вас, господин! — суетился начальник поста, предлагая Куросаве устроиться на корме утлого суденышка.

— Утопить меня решили?!

Я видел, что гнев инспектора напускной, но Яманаке было не до подобных тонкостей. Даже не знаю, как его не хватил удар прямо на месте. Не обращая внимания на мольбы о прощении, инспектор шагнул с пристани в лодку — и устроился в ее середине, вплотную к гребцам. Лодка качнулась, ощутимо просела в воде, но не пошла ко дну и не перевернулась, сохранив равновесие.

Гребцы выдохнули с облегчением.

— Срединный путь ведет к спасению! — сияя, возвестил довольный инспектор. — Крайности же гибельны, в том нет сомнений!

Судя по тону, Куросава с его опытом путешествий отлично знал, чем может закончиться его попытка усесться на корме, равно как и на носу.

Перед этим на берегу начальник поста, отчаянно потея и заикаясь, доложил нам об «ужасном стечении обстоятельств». Как выяснилось из его бормотания, на следующее утро после происшествия, вскоре после отъезда гонцов в Акаяму, на остров отправилась лодка с другими стражниками. Им было поручено осмотреть тело и голову при свете дня, допросить ссыльных и составить протокол. Сам начальник поста остался на заставе, в чем горестно винил себя задним числом.

Если честно, его присутствие на острове вряд ли бы что-то изменило.

Прибыв к месту назначения, стражники выяснили, что и голова, и тело бесследно исчезли. Не считать же следом оборванный клок волос, которыми голову Ловкача привязали к шесту?! Допрос ссыльных прошел впустую. Островитяне заверяли, что ничего не видели, ничего не трогали и понятия не имеют, куда делись останки. Судя по их огорченному виду, они говорили правду. Умирающие от голода люди уже предвкушали дополнительную награду. А теперь что? Теперь ничего.

Исчезновение останков было не в их интересах.

Разве что, допустил я, кто-то решил, что целое — ну, почти целое! — тело, которое можно зажарить и съесть, куда лучше десятка рыбин или мешочка крупы. Тем паче рыбу и крупу придется делить на всех, а украденное тело достанется одному, самому хитроумному.

— Им веры нет! — хрипел Яманака, кланяясь. — Все они преступники и людоеды! Любому из них соврать — что монаху молитву прочесть….