Сто тысяч миль (СИ)

Небесная улыбнулась в ответ, и на сердце потеплело. Где-то на фоне недоверчиво фыркнул Уэллс, но после её неподдельной радости это даже не взбесило. Первыми нас признали гончие, патрулировавшие окрестности первого кольца стен. Ребята-патрульные тоже были рады видеть нас, переживших пустоши и чёрт знает что ещё, но быстро пропустили дальше. Город неуловимо изменился: с улиц исчезла беззаботность, гуляющих счастливых матерей было не видать, и без того не самые многолюдные места поредели ещё сильнее. На ветру развевался символ всеобщего траура — чёрный флаг. Густус. Они чтили его память.

Матушка бросилась ко мне сразу, стоило мне только ступить на порог. Обнимала и приговаривала, что однажды шило в одном месте меня погубит, а пока она счастлива, что я жив и цел. Шум услышала Октавия и тоже следом повисла у меня на шее. После кратких представлений и обмена любезностями я обратился к матери.

— Мне нужна твоя помощь. Наших гостей нужно где-то разместить, кто справится с этим лучше тебя? А мне пока нужно созвать Советы. Есть пара вопросов, которые нужно обсудить.

— Ты можешь хоть на секунду присесть? Мы страшно за тебя волновались, — с упрёком ответила она. — А тебе всё война. Сядь, выпей чаю.

— Мы и так кучу времени потеряли в дороге, — отрезал я.

— Просто есть кое-что, что ты должен знать, братец. У нас в городе появился ещё один Небесный.

— Что?

— Кто? — выдохнула Кларк, делая шаг вперёд.

— Он сказал, что его зовут Джон Мёрфи, — пожала плечами Октавия. — Хочешь повидаться?

Небесная широко улыбнулась.

— Чёртов номер один. Конечно, хочу! Как он попал сюда? Давно?

— Мы нашли его пару дней назад. Его вела гончая, которую мы отдали тебе в сопровождение. Оба еле шевелились, но хотя бы пытались ползти. И да, — Тави улыбнулась, — я очень рада, что Белл спас тебя. Ну, и не только тебя.

— Бо жив? — с восторгом переспросила Кларк.

— Конечно. Эти гончие намного крепче твоих самых смелых ожиданий.

Я не совсем понял, почему Небесная так радовалась тому, что этот самый Джон выжил. Помнил о нём с её слов только то, как он предал своих. Но, видимо, хоть кто-то из старого мира внушал ей спокойствие. Пусть даже ещё один предатель, которого товарищи обрекли на смерть.

— А горец? Он жив? — в голосе Кларк послышалось волнение.

— Не помню никаких новостей о нём. Думаю, ты понимаешь, что у Военного Совета и без него дел по горло, — успокоила её сестра.

Матушка всё же убедила нас пока остаться у неё и освежиться с дороги. Пыльные и уставшие, все охотно приняли приглашение. Анья явилась почти тут же — я успел только привести себя в порядок и немного перекусить.

— Отличная работа, — улыбнулась глава Совета, и морщинки паутинкой собрались в уголках её глаз.

— Спасибо, — бросил я, скорее напряжённый, чем польщённый.

— Если вдруг тебе интересно, нового главу Военного Совета пока не избрали. Но после вашего послания из Полиса Линкольн занялся подготовкой обороны города. Столько работы… Возможно, тебе стоит ему помочь?

— У меня есть идея получше. И я рассчитываю, что Совет матерей её поддержит.

Анья приподняла бровь, заинтригованная и озадаченная.

— Не только мы решаем что-то в этих вопросах. Густуса больше нет, но Военный Совет никуда не делся.

— Это не ваша проблема. С этим я разберусь сам, а от вас мне просто нужно содействие. Без лишних вопросов.

— Что ты задумал?

— Решил выиграть войну против Коалиции.

— Мы против кровопролития.

— Я тоже.

— Чудесно. Тогда мы готовы выслушать твои предложения на заседании. А пока мне нужно обсудить кое-что с Авророй.

— Вы довольны? — спросил я, когда она уже почти покинула гостиную. Я говорил про смерть Густуса, и глава Совета тоже прекрасно поняла подтекст.

— Пока не знаю. Время покажет, — вновь улыбнулась Анья и ушла, а у меня по позвоночнику пробежал неприятный холодок.

И как все её желания так легко сбывались?

========== Глава 18. Кларк ==========

Я успела поспать часа два, задремав прямо за рабочим столом. Меня поселили в шикарные апартаменты — светлые, просторные, с полом, укрытым пушистыми коврами, ажурными занавесками, огромной мягкой кроватью. Там даже балкон был с гигантскими вазонами, в которых жизни радовались высокие пальмы. Но каждую ночь я почему-то засыпала за работой в библиотеке.

Весь день я ходила по лабораториям и цехам в сопровождении Эрлана — лысого и сурового парня, что возглавлял здесь многие технические процессы. Его талантам и незаурядному уму принадлежали ветряки, и он сначала отпустил несколько шуток про «этих надоедливых теоретиков, что только на словах умные». Но потом мы почти смогли подружиться, когда я показала несколько забавных химических штук, от который изобретатель впал в благоговейный ступор.

Сегодня я просидела до самого рассвета, и, стоило только забыться дрёмой, мой покой нарушили Уэллс и Джон, намеренные вытрясти из меня всю правду о сегодняшнем Совете.

— Ты хочешь отдать им всё? Принтеры? Чертежи? Серьёзно? Не шутишь? — в приступе праведного негодования уставился на меня Мёрфи. — Да ты крышей поехала, Гриффин. Я ни за что на это не соглашусь.