Сто тысяч миль (СИ)

— Что здесь неправильного? — спрашивает землянин. И я хочу заорать: «Всё!»

Потому что не могу также обнять её в ответ. Потому что это должен быть я.

— То, что я не могу сдвинуться с места вопреки здравому смыслу, — отвечает она, повергая меня в ту же безысходную обречённость. — Не могу пошевелиться. Не выходит. Так не должно быть. А это повторяется. Снова и снова…

Снова. И снова. Боги… Ей нравится. Он правда ей нравится — я понимаю это так же ясно, как и то, что у меня в самом деле был шанс. Не у Бри. У меня. Действительно был, если бы я снова не опоздал. Дышать не получается. Взор застилает паутина трещин, которыми пошли все мои мечты. Не желаю больше слушать. Не хочу больше видеть. Ухожу, едва переставляя ноги. Они не шевелятся.

— Что с тобой? Призрака увидел? — с иронией осведомляется Мёрфи, когда я возвращаюсь в каюту.

— Кларк… и землянин. Они… ну… Ты… ты знал? — отрывисто проговариваю я, с трудом подбирая слова.

— Конечно. Почему, по-твоему, мы здесь? Точнее, благодаря кому, — усмехается он. — Молодец. Может же быть актрисой, когда хочет.

В ответ я молча смотрю в стену, только качая головой. Я знаю её слишком хорошо, чтобы точно сказать: это не игра. Не спектакль. Не чары. Так искренне, что даже больно. Так отчаянно, что честно. Так неподдельно, что страшно. Не для меня. Почему? Это должен быть я.

***

Корабль качает течением, и кажется, будто я лечу. Тело ничего не весит. Я испытываю какое-то извращённое чувство катарсиса при мысли, что сам помог исправить свою ошибку и сам расплатился за неё так, как того заслужил. Картинки несутся перед глазами с бешеной скоростью. Счастливые. Жуткие. Страшные. Смешные. Милые. Кошмарные. «Ковчег». Родители. Земля. Темница. Солнце. Непроглядный мрак.

Я иду с землянами, чтобы не пошла она. Ведь знаю, что Кларк не оставит их там одних. Не его. Не после того, что я видел вчера.

Я ещё не знаю, что всё это изначально было самоубийством.

Я палю из пистолета во все стороны в гуще битвы и надеюсь, что она простит мне всё, если я их спасу. Хочу верить, что поймёт, и пелена иллюзий спадёт с её глаз.

Я умираю. И в своём последнем желании хочу, чтобы она знала правду и понимала: злодей в нашей истории не я.

Я хочу, чтобы помнила, чего нас с ней лишила Земля. И он. Не я.

Пусть ненавидит за то, что с нами стало, и его тоже.

Небо очень голубое. Красивое. Где-то вдалеке слышны птицы. Последнее, что я вижу — её заплаканные глаза. Я не успеваю понять, в самом ли деле сказал эти слова. Что ж…

Будь счастлива и про…

========== Глава 21. Кларк ==========

Мы похоронили Уэллса в тот же день. Если в прошлый раз мне было легко представлять, что мой лучший друг просто где-то далеко, то теперь опустошающее чувство потери стало невозможно игнорировать. Все мои мыслительные процессы перешли на автопилот — я лишь смутно помнила, как сбивчиво объясняла нашим ребятам истинное положение дел. Иногда меня дополняли Джон или Беллами. Эвелин заявила, что нашим нужно лишь попросить — и всё необходимое тут же будет предоставлено её командой, а затем помогла разместить всех в освещённом лампами трюме. Никто пока не верил, что кошмар в самом деле закончился. В это не верила даже я.

— Не знаю, как тебе это удалось, Гриффин, но спасибо тебе, — тихо сказала осунувшаяся Рэйвен. Харпер и Джаспер, которых я уже не надеялась увидеть, молча обняли меня.

— Мы уже почти потеряли надежду, — добавил Монти.

— Почему вас так мало? — хрипло спросила я, оглядывая остальных, расположившихся в подвешенных под потолком гамаках. — Вас должно было быть шестьдесят. Где ещё двенадцать? Где Финн? Где…

— Ты ничего не знаешь? — изумлённо уставился на меня Джаспер. — Уэллс что, ничего не сказал?

А когда Джордан начал рассказывать, я не могла перестать отчаянно хотеть, чтобы он замолчал. После смерти Уэллса все эти слова казались клеветой и кощунством, хотя умом я понимала — это правда. Вот ответы на мои вопросы, которые Уэллс боялся мне дать. И почему-то я не испытывала отвращения. Только бесконечную боль и тоску. Почему он не рассказал мне? Почему? Я бы поняла. Я бы всё поняла!

— Шестеро девочек покончили с собой, — проговорила Харпер внезапно и яростно, а затем опустила взгляд в пол, обхватив себя руками.

— За смерть каждой нас наказывали, но это не помогало, — зло и грустно усмехнулась Рейес. — Я думала, станет легче, когда они все сдохнут, но пока почему-то не помогает.

Меня внезапно затошнило. В горле застрял ком. Я обещала себе больше не сметь плакать, но от горечи невольно скривилась.

— Простите, — вырвалось внезапное. Не знаю, за кого я просила прощения — за себя или за Уэллса, или за нас обоих, но правильнее слов не нашла. — Простите.

— Замолчи, — резко сказала Рэйвен. — Никто не посмеет осуждать тебя за то, что ты пробыла там меньше нашего. Мы все познали ад. Лишь за единственным исключением, — она бросила полный ненависти взгляд на молчаливого Джона, привалившегося к стене.