Сто тысяч миль (СИ)

— Я не просила тебя никого предавать, Беллами, — осадила она. — Я говорила с Кларк несколько раз. Она явно знает больше, чем говорит, и, возможно, она враг. Но врагов нужно держать даже ближе, чем друзей. Нужно заставить её захотеть помочь нам, и традиционные методы допросов здесь не работают. Она соврёт, умрёт, и наши тоже умрут. Кому от этого толк? Нам нужны её знания, а не хладный труп, который непременно станет следствием неуёмной паранойи Густуса.

— Вы хотите, чтобы я действовал за его спиной?

— Нет. Я хочу, чтобы ты просто выполнял его приказ присматривать за ней чуть усерднее, чем собирался. Подружись с ней. Хочешь попасть на собрание Коалиции? Я могу это устроить. В благодарность.

— При всём уважении, я не стану шпионить для матерей.

— Не станешь? — Анья хищно сощурилась.

— Я не хочу власти. И в этом мы с Линкольном до ужаса похожи.

— Именно поэтому вы мне и нужны, — она поднялась со стула и шагнула ближе ко мне, возвышаясь над столом. — Что бы тебе ни понадобилось, у тебя есть моя поддержка. Думаю, ты понимаешь, что это значит.

Не дожидаясь ответа, она лёгкой походкой прошагала к двери и, приоткрыв её, обернулась:

— Совсем забыла. Тут кое-кто очень хочет тебя видеть, — а затем махнула рукой кому-то за дверью: — Входите, он будет рад.

И первой в кухню смело протопала маленькая девчушка и уставилась на меня своими большими и искренними глазами, за ней показалась до боли знакомая женская фигура. Рыжие волосы, веснушки, округлая фигура.

— Джина? — я с трудом мог поверить глазам.

— Мам, это папа? — подала голос девочка, в которой я с трудом узнавал дочь. В последний раз я видел её укутанным в пелёнки младенцем, а теперь она стояла рядом с матерью и легко справилась с тем, с чем не справлялись хищники и бандиты — заставила меня испугаться до дрожи.

— Да, Мэди, это папа, — Джина искренне улыбнулась, глядя на дочь, а мелкая, испытав искренний восторг, понеслась ко мне им делиться.

Она мечтала о встрече с папой. Да, папа тоже мечтал о встрече с ней. Конечно, постоянно думал. Да, конечно, у всех хороших пап есть леденцы. Подержать за руку можно. Волосы тоже можно подёргать. Да, щетина бывает колючая, Мэди.

— Я скучала, — шепнула мне Джина.

— Мы тоже, — печально усмехнулся я, вспоминая выволочку от матери три года назад. — Проделала такой опасный путь ради Мэди и ностальгии?

Но она ответила именно то, чего я больше всего боялся.

— Я решила вернуться.

— Серьёзно? Почему?

— Я боюсь, — уверенно ответила Джина, глядя мне в глаза.

— Водный Клан не дружелюбен к матерям? — не понял я.

— Дружелюбен. Только вот сами матери… Они исчезают. Пропадают. Не уезжают под покровом ночи — все вещи на месте, дети в панике, стража разводит руками, не находя следов насилия. Люди болтают. Говорят многое… Я боюсь, Беллами.

Я сглотнул. О чём-то таком разведчики докладывали военному совету несколько месяцев назад. И ещё год назад. Никто не обратил на это внимание, потому что бандиты разнесли ворота на первом кольце, а теперь передо мной стояла бледная и напуганная Джина, Мэди хваталась ручонками за её юбку.

— Матери уже подыскали вам комнаты?

— Да, многие были рады нашему возвращению. Я приняла приглашение Тары.

— Я обещаю, что разведчики не спустят с вас глаз. И я тоже. Всё будет хорошо.

— Ты ранен? — она провела взглядом по повязке на предплечье.

— Ерунда, — отмахнулся я.

Действительно ерунда по сравнению с тем огромным камнем сомнений и тревоги, что повис у меня на шее. Анья не зря стала главой Совета матерей. Её способностями к манипуляции следовало молча восхищаться и подчиняться только из уважения к талантливым партиям. Возвращение Джины и Мэди было ей только на руку. Я боялся, что она найдёт способ, как им воспользоваться.

Идея и правда была дурацкая: подружиться с пленницей… Подумай я о налаживании отношений с Хиляком, с меня бы смеялся до слёз весь отряд. Но я подумал, что относительно неё Анья в чём-то права и, сделав, как она хочет, я смогу обернуть это на пользу Военному Совету. Одетая в нашу хлопковую одежду, с распущенными по плечам и спине волосами, Кларк выглядела знакомой и чужой одновременно. Казалась отдохнувшей, но тревога и горечь всё равно просматривались в её сосредоточенном взгляде.

— Беллами? — она отложила книгу с листами бумаги, на которых делала записи, и поднялась из-за стола. — Что-то случилось?

— Да. Случилось. Мне очень скучно. Из-за травмы руки я даже тренироваться толком не могу, так что ты скрасишь мой досуг.

Я немного приукрасил серьёзность своей раны — она хорошо заживала. Но надо же с чего-то начинать налаживание контактов.

— Болит? Неужели инфекция? Я могу посмотреть, — она шагнула ко мне, хлопок мягко обвил линии её хрупкой фигуры, и я отошёл назад.

— Не надо. Пойдём лучше погуляем. Покажу тебе город. Хочешь?

— Всё лучше, чем сидеть здесь взаперти, — на удивление легко согласилась она.

— Я думал, ты привыкла к замкнутым пространствам?

— Да, но тогда за стеной была смертельная пустота в миллионы километров. А этот мир мне хочется узнать поближе.