Стоящий на Вершине

Я не успел ответить, как вокруг меня образовалась сфера мерцающей как стекло энергии, начавшая разбегаться в стороны, и я почувствовал, что Стоящий на Вершине действительно потерял меня из вида. Ситуация складывалась как в игре: в пространстве биореактора мы находились лицом к лицу, но в том квантовом мире, где шла наша дуэль, потеряли друг друга из виду.

В следующий миг я оказался в странном мире внутреннего пространства нейророя, смоделированного бесчисленными сонмами нейроузлов квантовых компьютеров, разбросанных по галактике. Только что я видел ментальный мир человечества глазами Стоящего на Вершине, а сейчас, слившись в единое целое с нейросетью оказался еще глубже. И мир этот оказался пугающе реальным…

У сумеречных небес, представляющих здесь границы чего-то, о чем я не имел понятия, кружились черные воронки порталов, связанные с пустынной землей информационными пуповинами. Где-то у горизонта, на грани осязаемого, маячили сверкающие горы, символизирующие в этом мире массивы информации. Над ними тускло мерцали темно-багровые зарницы, пробивающиеся сквозь тучи. Мир постоянно видоизменялся, усложняясь двигался вперед.

Сознание рождало образы. Странные явления этого мира облекались в форму привычных вещей. Разумеется, все они были порождены моим воображением, предполагающим, что все должно выглядеть именно так. Не знаю, насколько они соответствовали действительности, но их наличие давало возможность мыслить в привычной системе координат. Таким образом сознание хотело приспособиться к условиям существования в этом мире. Таким его представлял я сам. Возможно, будь на моем месте кто-нибудь другой, он видел бы все это иначе. Главное, такой подход давал возможность ориентироваться в этом призрачном мире и совсем не сбрендить.

«С чего мне начать? — спросил я… — И где искать ответы?».

«Ты должен проникнуть в темную часть сознания нейророя, — произнес тихий голос Эйла. — Да, у него есть сознание — пусть и в чуждом для человека виде — но оно есть. Вот вход в него…».

Взглянув туда, куда указывал Проводник, я увидел узкое темное ущелье, скрытое от взоров цифровым «туманом» квантовых вычислений. Даже в этом условно-реальном измерении не очень-то хотелось туда отправляться. Я задержался и обернувшись спросил у того образа Эйла, каким он мне сейчас представлялся:

«Даже если мне удастся отключить рой — что помешаетего восстановить?! Зачем тогда все наши старания?».

«Уязвимость в системном коде нейророя гораздо серьезнее, чем можно подумать. Но главное — получившие в ходе ее внедрения команду люди навсегда получат „прививку“ от подобного. Их импланты выйдут из строя — ведь это не цельные конструкции, а наносборки из распыляемых в атмосфере микрочастиц. После получения команды они распадутся и со временем выйдут из организма. Больше подавлять свободу воли людей таким способом не выйдет. Разумеется, пройдут годы, и возможно, кто-нибудь захочет повторить эксперимент. Но в любом случае это будет уже другая история…».

Я отвернулся от него и шагнул к ущелью, зияющему меж двух уходящих ввысь утесов замороженной резервной информации. Под ногами мерцали неизвестные символы. Мерно пульсируя, они бежали вперед, теряясь в сумрачной дали предстоящих событий. Справа и слева нависали массивы данных, черные и блестящие, как стекло.

* * *

Расщелина окончилась внезапно, стены расступились, открыв передо мной лежащую внизу равнину. Ее ровная как стол поверхность, лишенная теней и движения, казалась серой, почти бесцветной, словно камень, покрытый пылью. Лишь кое-где над черными прямыми трещинами, курились едва заметные потоки тьмы. Это пробивались цифровые шумы, сопровождающие проходящие под ее поверхностью вычислительные процессы.

Далеко в ее центре, четко вырисовывались кольца таинственного лабиринта, словно каменные кости, выросшие из холодного камня равнины. Я видел его одновременно и сбоку, и сверху — вот вам эффект многомерности в квантовом состоянии! Интуиция подсказывала, что моя цель лежит именно там — в самом сердце лабиринта.

Лабиринт. Странный, неподчиняющийся логике, уходящий за горизонт. Я поднял голову. В бесцветном сумеречном небе виднелись тени неизвестных планет гигантов. Их луны отсвечивали красным, как бесформенные куски плоти. На их фоне проплывали аморфные сгустки, напоминающие бактерий, излучающие бледный электрический свет.

Охранные фаги высшего порядка. Они двигались нескончаемым потоком, словно автомобили на небесной автостраде. В размерности их движения чувствовалось что-то нечеловечески жуткое.

Тропинка символов сбегала вниз, обрываясь у плит равнины. Вступив на них, я почувствовал притаившиеся под каменной поверхностью ловушки. Интуиция не подвела и на этот раз. Правда, здесь она действовала по-другому, нежели в мире реальном. Благодаря ей я успешно миновал ловушки, грозящие испепелить неосторожного странника потоками энергии, обрушить на него гравитационный молот или поставить перед ним дезориентирующий экран, способный толкнуть в смертельные объятия механической машины.