Стоять до последнего

Гестаповцы бежали вверх по лестнице, гулко стуча подковками сапог по железным ступеням, отчего стоял тяжелый грохот. Впереди, нагнув голову, торопился коренастый плечистый офицер. Он размахивал пистолетом и торопил своих подчиненных. Вместе с гестаповцами спешили и те двое в штатском. Дом, казалось, вымер, только был слышен грохочущий топот.

«Как выбежит на площадку второго этажа, буду стрелять», — решил Вальтер, в предельном напряжении каждого мускула чувствуя неприятный шершавый озноб под рубашкой по всей спине. Ладонями ощутил теплоту рукоятки пистолета, нагретого под ремнем у живота, и ему от этой теплоты, исходящей от оружия, стало как-то сразу лучше. Внизу, за лестничными маршами, гремели, топали немцы, и от этой сокращающейся близости, как в полусне, Вальтер ощутил необычайное спокойствие, словно не понимал, что у него нет выхода, нет надежды и бой, который он примет, будет скоротечным, недолгим. Но он даже не мог представить, что может умереть здесь, на верхней площадке, сразу и внезапно.

Вальтер стоял, как в тире, положив руку с пистолетом на перила, отполированные за многие годы ладонями жильцов. Немцы выбежали на площадку кучно, уверенные в своей силе. Вальтер, поймав на прицел офицера, нажал на курок. Раскатисто грохнул выстрел. Гитлеровец как бежал, так и плюхнулся лицом вниз, под ноги своих подчиненных. Вальтер, не теряя времени, выстрелил в другого гестаповца, и тот, неестественно повернувшись, свалился боком на перила.

«Есть два!» — со злой радостью подумал Вальтер, меняя позицию. В следующее мгновение снизу громовыми раскатами резанули автоматные очереди. Пули выщербливали штукатурку со стен и потолка, не причиняя вреда. Под ногами вздрагивала лестничная площадка, сооруженная из толстых листов железа, словно в нее снизу яростно колотили камнями. Вальтер с благодарностью подумал о тех, кто построил эту лестницу: пули не пробивали железную площадку.

Вальтер стрелял не спеша, экономя патроны. Еще двое гитлеровцев упали на железные ступеньки. Третий, оглашая стены злобными криком и руганью, скатился вниз…

И тут в парабеллуме кончились патроны. Когда гестаповцы кинулись вперед, Вальтер напрасно нажимал на курок. Раздался лишь глухой щелчок. А снизу захлебывался клекот смешанных очередей. Били одновременно из нескольких автоматов. Вальтер выбросил пистолет и нервно выхватил маленький браунинг.

Воспользовавшись краткой передышкой, пятеро гестаповцев успели взобраться на маршевую площадку третьего этажа. Достать их Вальтер не мог, а они поливали снизу свинцом…

Со звоном посыпались стекла из разбитого окна, и на лестничную площадку, сдувая пороховой угар, пахнуло свежестью улицы. А гитлеровцы ползли выше, ползли по ступенькам, прижимаясь к стене, прячась в мертвом пространстве, где их не мог достать Вальтер.

«Осталось пять патронов, — посчитал лихорадочно Вальтер, — и граната! Живым не дамся!» Он тяжело дышал, напряженно следя воспаленными глазами за третьим этажом, боясь пропустить момент, когда там покажутся черные мундиры. Вдруг за спиной, в комнате, послышался треск, грохот.

«Марина прикончила рацию, — догадался он и улыбнулся воспаленными сухими губами. — Все же успели мы! Успели!»

И вдруг он ощутил удар в левое плечо. Вальтер закусил губу, мельком подумав, что боли почему-то не ощутил, хотя рука повисла, как плеть…

— Москва приняла, — услышал он за спиной взволнованный Сухой голос Марины. — Приняла!

— Рация? — выдохнул Вальтер.

— Осколочки одни… Все! Документы горят на газовой печке!..

Она стояла в дверях, бледная, решительная, сжимая в руке маленький дамский пистолет. Вальтер крикнул:

— Назад, слышишь! Назад!..

Потом показал ей дулом браунинга на узенькую железную лесенку, что вела от площадки верхнего этажа на чердак. Снизу ее не было видно.

— Туда!.. Быстро!.. Кому говорят!

Марина, задирая платье выше колен, неловко полезла по тонким прутьям железной лесенки к чердачному проему, вздрагивая и ежась от каждого выстрела.

Она не видела, как Вальтер присел, схватившись за грудь, как он, кусая в кровь губы, выхватил из кармана пиджака французскую гранату. А снизу уже бежали к нему гестаповцы, стреляя на ходу. Последним усилием Вальтер поднес гранату ко рту, вырвал зубами кольцо и, падая, неловко кинул ее на лестницу.

Граната неуклюже запрыгала по ступенькам, и от нее в страхе, с перекошенными лицами, отпрянули назад гитлеровцы, давя друг друга.

Граната выкатилась на площадку третьего этажа, неторопливо перевернулась, дважды разворачиваясь на месте, и в следующую секунду яркая вспышка, словно молния, озарила полутемный, насыщенный пороховым угаром лестничный колодец, и грохнул взрыв.

Марина бежала по темному чердаку, где на веревках было развешано стираное белье, торопясь к выходу, что выводил на лестницу дальнего подъезда.

Глава двенадцатая

1